Борис Парамонов на радио "Свобода" -январь 2012- май 2013

"В то время как Носарь что-то глухо и незаметно, не впечатлительно ни для кого говорил, Троцкий произнес всего несколько слов, но он именно произнес, а не проговорил их... Троцкий разрисовал свои немногие слова, точно размазал их по вниманию слушателей. И в то время, как все и весь суд точно что-то шептал и шептался – этот наполнил небольшую залу звуками, которые были слышны в последнем уголке".

Уникальное свидетельство, уникальная книга. Уникальный автор. И ведь ничего не понимал Розанов ни в политике вообще, ни в социал-демократии в частности. Но умел просто видеть и слышать. И оставил нашему, совсем иному времени, эти бесценные свидетельства.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/article/24967711.html

* * *

Пикассо, или Прощание с природой

Миллиардер Леонард Лаудер подарил нью-йоркскому музею Метрополитен свою коллекцию живописи кубизма, в которой 33 работы Пабло Пикассо. Стоимость этого подарка при нынешних ценах на живопись примерно один миллиард долларов. Дар Лаудера тем более ценен для музея, что до сих пор Пикассо был представлен в нем мало.

Это хороший повод поговорить о Пикассо и кубизме. Тема эта неустаревающая, ибо она жгуче современна, актуальна на протяжении всей новейшей истории, начинающейся с двадцатого века.

О кубизме в целом и о Пикассо в частности написаны горы книг. В этой необъятной литературе мне случилось прочитать два очень характерных текста, в одном из которых дан чисто эстетический анализ работ и самого метода Пикассо, а в другом – его философский смысл. Первый – книга Ивана Аксенова "Пикассо и окрестности", вышедшая в 1917 году, и второй текст – статья Николая Бердяева о Пикассо, вошедшая в его брошюру того же 1917 года "Кризис искусства".

Аксенов подходит к Пикассо и кубизму строго технически, технологически, со стороны приемов его живописной работы. Не-художнику и не-искусствоведу не все у него понятно. Но можно понять самую его установку – о живописи говорить в терминах живописи, живописного мастерства: в чем художественная новизна Пикассо, как он работает с красками, какие изменения претерпели у него традиционные приемы художества, например трактовка перспективы и объема. У Пикассо происходит как бы самосознание живописи, избавившейся от иллюзий предметности, понявшей, что подлинная ее сущность – плоскость холста и краски. Живопись у Пикассо перестает изображать вещи видимого мира, она сама становится вещью, вещью-для-себя. В сущности это то же, что говорили о литературе формалисты: искусство – это сумма приемов. Еще одна литературная реминисценция: эренбурговский Хулио Хуренито говорит с поэтами и художниками о корнях слов или качестве красок, оставляя метафизические рассуждения об искусстве английским туристам и художественным критикам. То же самое у Ивана Аксенова: один из разделов своей работы он посвящает критике статьи Бердяева о Пикассо, то есть самой претензии говорить об искусстве с философской точки зрения.

Между тем статья Бердяева – отнюдь не лишнее в любом разговоре о Пикассо и современном искусстве вообще, да и о самой современности. По Бердяеву, сущность нынешнего искусства, кризис искусства, как он говорит, в том заключается, что в мир победоносно вошла машина. Возрастание значения машины и машинности в человеческой жизни означает вступление в новый мировой эон. Ритм органической плоти в мировой жизни нарушен. Жизнь оторвалась от своих органических корней. Органическая плоть заменяется машиной, в механизме находит органическое развитие свой конец. Машинизация и механизация – роковой, неотвратимый космический процесс.

Именно отсюда – новая живопись, кубизм, Пикассо, отвечающие на этот катастрофический слом, говорящие на его катастрофическом языке: