Борис Щербина

Возвращаясь в Тюмень из командировок по области, он любил сидеть у иллюминатора самолета или вертолета, глядеть на проплывающие внизу извивы рек, темные полосы редких дорог, густую щетину лесов… Пройдет совсем немного времени, и там протянутся нити нефте- и газопроводов. Кто же мог додуматься сделать эту землю дном водохранилищ? Сама идея строительства Нижне-Обской ГЭС и каскада электростанций на Оби не появилась, если бы в правительстве верили: здесь есть крупные нефтяные и газовые месторождения. Открытие Шаимского, Усть-Балыкского, Мегионского, Западно-Сургутского месторождений в 1960–1961 годах вовсе не означало, что все силы будут брошены на их освоение. Судя по документам тех лет, никаких значимых решений на правительственном уровне не принималось до тех пор, пока в декабре 1961 года первый секретарь обкома партии Борис Евдокимович Щербина не обратился с уже известной читателю докладной запиской в Центральный комитет КПСС. Но и записка Щербины не сразу нашла поддержку. Только в мае 1962 года после долгих споров и экспертиз было принято постановление Совета Министров СССР «О мерах по усилению геолого-разведочных работ на нефть и газ в районах Западной Сибири». В документе говорилось не только о расширении геолого-разведочных работ, но и о строительстве дорог, пристаней, взлетно-посадочных полос, создании новых образцов техники. Была поставлена конкретная задача: довести к 1970 году добычу нефти до пяти миллионов тонн в год, газа — до десяти миллиардов кубометров. Пока не было принято предложение Щербины о создании в Тюменской области предприятий нефтеперерабатывающей и химической промышленности. Но и в таком, усеченном виде оно окрылило сибиряков. Борис Евдокимович потом не раз об этом говорил, досадуя, что комплексного развития региона этим решением не предусматривалось — терялись темпы…

Но тем не менее главное было достигнуто. Дело завернулось круто — открытия нефтяных и газовых месторождений посыпались как из рога изобилия. Год 1962-й — два нефтяных и два газовых. Год 1963-й — четыре нефтяных и три газовых. Год 1964-й — восемь нефтяных и два газовых.

В конце 1964 года на XXII Международном геологическом конгрессе в Дели советские делегаты сообщили об «открытии века» — огромных месторождениях нефти и газа в Западной Сибири. Сообщение вызвало значительный интерес, но одновременно и сомнения: можно ли добывать «черное» и «голубое» золото в чрезвычайно неблагоприятных по своим условиям районах Тюменской области?

«Высокоурожайным» стал и 1965 год. Тогда было открыто двенадцать кладовых «черного» и «голубого» золота, в том числе известный ныне во всем мире Самотлор. Зарубежные газеты тогда писали: «Новые открытия делают Советский Союз нацией № 1 по разведанным запасам природного газа и, возможно, первой также по запасам нефти. Эти богатства погребены в одном из самых суровых мест на земле. Основа новых нефтяных и газовых месторождений — клин в 25 тысяч квадратных миль, охватывающий пространство на север от Тюмени, на восток от Урала и далее до Арктики. Унылый и безлюдный край покрыт замороженной тундрой на севере, болотистыми местами и бесплодными степями на юге. Летом оттаявшая пустыня становится непроходимой трясиной».

Западные специалисты считали, что богатства действительно огромны, но Советам не взять их до 2000 года.

Просчитались господа! Уже через 15–20 лет на древней югорской земле появились десятки новых городов, рабочих поселков, было проложено более 150 тысяч километров трубопроводов, построены автомагистрали и железные дороги, авиационные и речные порты… Год от года росла добыча нефти и природного газа.

Тюмень охватила лихорадка. Но не заразная. Геологическая. Бюро обкома партии приняло решение организовать «массовый геологический поход за полезными ископаемыми». Энергично отозвался комсомол. Многие молодые люди подались в геологоразведку и добычу нефти.

В октябре 1962 года в область прибыла большая комиссия из Москвы, чтобы проверить на месте, как выполняется правительственное постановление. Члены комиссии в сопровождении руководителей области и Ханты-Мансийского округа побывали на месторождениях. Само их присутствие было симптоматично: все указывало на то, что союзный центр намерен решать проблемы северян, но вряд ли представлял, какими путями надо идти. Их, эти пути, подсказал Б. Е. Щербина в декабре 1962 года на сессии Верховного Совета СССР.