Борька, я и невидимка

В ответ из сарайчика вылетело полено. Оно слегка задело по ноге Люську. Люська подумала немного, села на снег и заплакала. А борьба только еще разгоралась.

—  К-х-х-х, к-х-х… — слышалось из сарая.

—  Та-та-та-та… — отвечал автомат лейтенанта.

Увлекшийся Костя высунулся из сарая.

—  К-х, — сказал майор. — Я тебя убил. Вылезай.

Это было уже не по книге. Шпиона нельзя убивать сразу. Разгневанный Костя открыл было рот, но майор уже осознал свою ошибку.

—  Пуля просвистела у тебя около уха! — крикнул Мишка.

Перестрелка продолжалась.

Наконец майор бросился к двери. Оттуда высунулась рука шпиона. Пистолет был направлен прямо в сердце майора. Но оба — и шпион, и майор — смотрели на лейтенанта. Лейтенант, позабыв свои обязанности, продолжал строчить из автомата.

—  Алик! — крикнул шпион.

Только тут лейтенант опомнился. Он бросился вперед и грудью заслонил майора.

—  К-х-х.

Лейтенант со стоном опустился на снег. Майор прыгнул на шпиона. Они катались по полу сарайчика, и Мишка никак не мог одолеть Костю. Он был слабее. А Костя, ушибив ногу об угол, обиделся и не хотел сдаваться. Костя подмял под себя майора, сел на него верхом и принялся кормить снегом. Мишка извивался и выл так, что даже Люська удивилась и перестала плакать.

—  Пусти! Пусти, а то узнаешь, вот дам сейчас! — кричал майор.

Но тут Костя пришел в себя. Он слез с майора и поднял руки. Помятый майор поднялся, отряхивая снег.

—  Не буду я играть, — буркнул он.

—  Но я же сдаюсь, Мишка! Смотри, я руки поднял. Допрашивай.

—  Ит из э лэмп? — неохотно спросил Мишка.

—  Нихт, — ответил Костя.

—  Гив ми зэ эппл, — строго сказал Мишка.

—  Нихт.

—  Нина хэз э дог! — крикнул Мишка.

—  Нихт, — ответил Костя. — Можете меня расстрелять, — добавил он на чистом русском языке.

Повеселевшая Люська с восторгом слушала этот волшебный разговор.

Она ничего не понимала с самого начала, и от этого все казалось ей еще интереснее. Она даже попробовала вставить: «Со многими… неизвестная». Но на нее прикрикнули.

Легко-раненный лейтенант тоже принял участие в допросе. Допрашивал он почему-то на французском языке.

—  Сэ си бон? — спросил лейтенант.

—  Нихт, — ответил Костя.

—  А где сэ си бон? — нахмурился лейтенант.

—  Нихт. Не скажу, — ответил Костя.

Допрос длился не очень долго — пока хватило иностранных слов. Теперь шпион должен был скрыться. Его следовало упустить — так говорила книга. Алик и Мишка отошли в сторону, и Костя скрылся «в неизвестном направлении». Снова начались поиски. Ребята обшарили сарайчики, заглядывали под доски, залезали под поленницы. Шпиона не было. Откуда-то из угла двора донесся торжествующий смех и крик Люськи:

—  Вот он! Вижу, вижу, спрятался.

Алик и Мишка побежали на крик. Но только лишь затем, что бы стукнуть Люську по шее.

Генерал не должен был принимать участия в операции. Это было не по книге.

Между тем Костя разыскивал резидента. Он должен был передать срочное донесение, а тот словно сквозь землю провалился.

—  Эй, ребята! — крикнул Костя.

—  Ага, — отозвались Мишка и Алик.

—  А где Борька?

—  Не знаем.

Костя объявил перемирие, и все трое принялись искать резидента.

—  А он домой ушел, я видела, — объявила вездесущая Люська после десятиминутных поисков.

—  Чего ж ты раньше не сказала?

—  Я боялась.

—  Чего боялась?

—  Бить будете, — честно призналась Люська.

Ребята захохотали. Кажется, Люська всерьез вообразила себя человеком. Бить такую пигалицу! Смешно. Можно, конечно, мимоходом шлепнуть по затылку. А бить… найдется кто-нибудь и постарше.

Люська не знала, почему смеются ребята. Но ей было приятно, так приятно, как никогда в жизни. Ведь все-таки ее не гнали, с ней разговаривали.

—  Можно, я за него буду? — храбро спросила Люська.

Костя снисходительно усмехнулся:

—  Тоже мне резидент. Может, тебя еще президентом?.. Эйзенхауэром можешь?

—  Эйзенхауром… могу. — Люська мотнула головой. Она была готова на все.

Ребята снова захохотали. Засмеялась и Люська. Она повизгивала, запрокинув голову, и даже слегка приплясывала. Она была счастлива. Вдруг Люськино лицо вытянулось. Она застыла, глядя в сторону дома.

—  Что же это такое? — закричала дворничиха еще издали. — Суп на стол поставила! За хлебом послала…

Люська с надеждой взглянула на ребят: может, заступятся? Но ребята даже отодвинулись немного в сторону. Люська стояла одна — беспомощная и виноватая.

—  Да ты, никак, и не ходила! Где ж ты была? — спросила дворничиха, выхватывая из Люськиных рук сумку,

—  Я была… перерыв… — прошептала Люська.

—  Да перерыв-то час назад кончился! Иди домой сейчас же, уродина! — Дворничиха грозно оглядела ребят: — Господи! Вот она, метла-то где! А я ее целый час искала. Вы зачем метлу взяли?

—  Мы двор подмести хотели, — льстиво сказал Алик.

Но дворничиха хорошо знала своих жильцов.

—  У-у, чучелы! — Метла взметнулась в воздух и опустилась на спину майора.

Шпион и лейтенант не стали дожидаться своей очереди. Все трое разбежались в разные стороны.

Их легко можно было найти по следам на снегу. Но дворничиха, очевидно, не читала зеленых книг. Она вздохнула и пошла к дому, волоча за собой Люську. Люська не плакала.