Борька со Второй Лесной

«Только сильным покоряется мир, — писал он, — и я хочу быть сильным. Еще не знаю, какое поприще я изберу. Может — стану ученым-физиком, может — писателем, может — полечу на Луну. Но я чувствую в себе силы, большие силы. И не хочу прозябать. Долой ложную скромность! Долой тихих, неприметных! Да здравствует смелость, риск, боевой задор!»

— Ай да Алька! — воскликнул кто-то.

— В своем репертуаре!

— Сверкает, как бриллиант из царской короны!

Подполковник положил записку. Сразу же перед его глазами встал Алька. Еще бы! Ведь шесть лет сидели за одной партой! Алька, милый Алька, душа класса, самый остроумный, самый даровитый из всей их компании.

Чего уж лукавить — будем смотреть правде в лицо: не раз в мальчишеских поединках сталкивался ты, товарищ подполковник, с Алькой. И признайся честно: всегда ты бывал бит.

Вспомни-ка хоть лесной пожар…

Подполковник на миг прикрыл глаза, и тот-час память, словно фары автомашины ночью, вырвали из темноты как-то странно гудящий, озаренный далеким багровым сиянием лес.

Их, старших мальчишек, привезли сюда на грузовике из пионерлагеря. Разбудили ночью, тихо, чтоб не тревожить малышей и девочек; велели взять лопаты, топоры.

Это было так необычно, так таинственно, так интересно.

Ночь выдалась прохладная, и сперва в машине то ли от холода, то ли от страха у ребят зуб на зуб не попадал.

— Ничего, — шутил Алька, — скоро согреемся. На пожаре уж что-что, а не замерзнешь.

Глаза у Альки сверкали, и весь он был возбужден, словно перед боем.

Их везли долго лесным проселком. Все сильнее ел глаза дым, навстречу попадались мелькающие в лучах фар черные проплешины. Потом мальчишки повыпрыгивали из машины, и лесник повел их через болото и бурелом.

— Вот, — сказал он. — Тут…

Их разбили на группы и присоединили ко взрослым, уже работающим здесь.

Странный гул, который слышался и раньше, теперь стал еще громче. Казалось, шумит ветер или ровный сильный дождь. Доносился треск горящих сучьев, глухие удары: где-то рушились толстые стволы.

Надо было окопать пожар, создать заградительный пояс: неглубокую, но широкую оголенную полосу земли. Все ребята сразу включились в работу. Но особенно Алька. Черный от копоти, с какой-то яростной удалью бросался он с топором на тощие деревца и кусты, валил их, оттаскивал и снова крушил. Схватив лопату, Алька пластами сдирал дерн, мох, закидывал землей тлеющие участки.

Все мальчишки тогда неплохо сражались с огнем. Но настоящим героем стал Алька. Когда опасность миновала, и все — усталые, полузадушенные дымом, но торжествующие, собрались в лагере, Алька был черен от копоти, весь в ссадинах, с красными, словно заплаканными глазами, а штаны его напоминали рыболовную сеть: тридцать шесть прожженных дырок и дырочек насчитали в них ребята.

А ты, товарищ подполковник? Ты тоже тушил пожар. Копал, где велел вожатый. Просто копал. Горящие сосны возле тебя не падали, а брюки, хоть и испачкались, но остались целехоньки.

А на уроках физики?! Вспомни-ка, вспомни, товарищ подполковник! Вас было только двое — ты и Алька, да, только вы двое имели пятерки по физике. Ваш Магомет был суров, как инквизитор. Лишь вам двоим изо всей школы он иногда ставил пятерки. Но не про тебя, про Альку он однажды сказал: «Светлая голова». Никогда в классе не слышали от Магомета таких слов. Все замерли и глядели на Альку, как на бога. А сам Алька даже побелел…

Признайся, товарищ подполковник, — дело прошлое, ты тогда здорово завидовал Альке.

Ты считал его счастливейшим парнем на земле. Кажется, он и сам так думал…

А волейбол?! Подполковник снова на секунду прикрыл глаза… И сразу увидел — стадион, площадка, толпа орущих, свистящих болельщиков. Школьное первенство города. Финал.

Идет последняя решающая партия. Четырнадцать — четырнадцать.

Игроки нервничают. Волнуются: не могут даже подать мяч. Две подачи подряд, с той и с другой стороны — обе в аут. Волнение игроков передается и болельщикам. Шумящий, орущий стадион вдруг разом стих. Словно кто-то выключил гигантский репродуктор.

Алька на втором номере. Высокий, сухощавый, с сильными длинными тонкими ногами, истинными ногами спортсмена, он поднял руку: спокойно, мальчики!

Но какое там спокойно! Никто даже не решается бить.

И тут вдруг свершается чудо. Со второго номера Алька хладнокровно и четко режет два мяча подряд. Два мяча, два очка. Партия!..

— Так, — сказал подполковник. — Так… Кто в курсе — почему нет Альки?

Все молчали.

— А помните, ребята, Алькин «спинной» вариант? — сказал Венька.

Сразу замелькали улыбки. Еще бы! Алька вообще был гений насчет всяких шпаргалок. Писал их на ладонях, коленях, на парте. Но тут он превзошел себя. Выдумка была проста и потрясающе удобна. Магомет во время контрольных всегда медленно расхаживал по классу, заложив руки за спину. И вот Алька перед очередной контрольной крупно написал на листке все основные формулы и ловко пришпилил бумажку на спину учителя. Физик ходил и сам любезно подносил к каждой парте шпаргалку. Пожалуйста, подглядывай!

— Прекратить воспоминания! — скомандовал подполковник. — Итак, почему нет Альки?