Бородатая леди

- Да нет. Не очень. Во всяком случае, в последнее время. Он немного пришел в себя с тех пор, как обручился с Элис. Но у него все же остались очень странные друзья. Он с закрытыми глазами может сказать, подлинный это Ван Гог или нет. Но в людях не разбирается.

- Надеюсь, эти ваши высказывания ко мне не относятся? Или же я должен представить вам рекомендательные письма?

- Нет. - Она снова улыбнулась. Мне нравилась ее улыбка. - Я, наверно, выглядела ужасно странно, когда вошла сюда в студию и увидела вас. К нему приходят довольно подозрительные типы.

- Какие, в частности? - спросил я как бы ненароком. Над ее головой зияли эти выбоины на дверной коробке, напоминающие следы от удара гигантским кулаком.

Она не успела ответить. Послышался гудок сирены. Она прислушалась.

- Десять против одного, что меня сейчас вызовут в больницу.

- Полиция?

- Нет, "скорая помощь". Полицейская сирена звучит иначе. Я работаю в больнице, в рентгеновском кабинете. Поэтому знаю, как звучит сирена "скорой помощи". Сегодня утром я дежурю.

Я прошел за ней в холл.

- Выставка Хью открывается сегодня вечером. Поэтому он обязательно должен появиться.

Она повернулась к двери напротив, лицо ее прояснилось.

- Знаете, возможно, он ночью работал в галерее. Он всегда очень беспокоится, как развесят его картины.

- Может быть, мне позвонить в галерею?

- Там в офисе до девяти никого не бывает. - Она посмотрела на свои ручные часы мужской формы. - А сейчас без двадцати.

- Когда вы его видели в последний раз?

- Вчера во время обеда. Обедаем мы рано. После обеда он поехал в галерею. Но сказал, что поработает там не более двух часов.

- А вы оставались здесь?

- Примерно до восьми часов. А потом меня вызвали в больницу. Домой я вернулась довольно поздно и решила, что он уже спит. - Она неуверенно посмотрела на меня. Морщинка сомнения прорезала ее переносицу. - Вы меня допрашиваете?

- Извините. Это профессиональная болезнь.

- А чем вы занимаетесь? Я имею в виду, в нормальной жизни.

- Что вы понимаете под нормальной жизнью?

- Просто имела в виду, что сейчас вы уже не служите в армии. Вы юрист?

- Частный детектив.

- Понимаю. - Морщинка у нее над переносицей углубилась. Интересно, о чем она подумала?

- Но сейчас я на отдыхе. - Я надеялся, что это именно так.

Где-то в доме зазвонил телефон. Она вышла, поговорила и вернулась уже в пальто.

- Это действительно за мной. Кто-то упал с дерева и сломал ногу. Извините меня, мистер Арчер.

- Подождите минутку. Если бы вы мне сказали, где находится галерея, я бы мог узнать, Хью там или нет.

- Конечно, вы же не знаете, где это.

Она подвела меня к стеклянным дверям в глубине холла. Я увидел стоянку, в конце которой стояло большое оштукатуренное здание в форме приплюснутого куба. За дверьми находился балкон, откуда по цементной лестнице можно было спуститься на стоянку. Мэри вышла на балкон и показала рукой на здание.

- Это галерея. Ее нетрудно найти, ведь так? Вы можете пройти отсюда. Здесь ближе.

Высокий молодой парень в облегающем фигуру черном комбинезоне протирал на стоянке красную машину с открывающимся верхом. Он сделал стойку и махнул ей рукой.

- Бонжур, Мари, - приветствовал он ее по-французски.

- Хелло, лжефранцузик. - В ее шутке чувствовалось некоторое презрение. - Ты не видел сегодня утром Хью?

- Нет. Блудный сын опять исчез?

- Я не сказала бы, что он исчез...

- Слушай, а где же тогда твоя машина? В гараже ее нет. - Его голос был излишне музыкальным.

- Кто этот парень? - тихо спросил я.

- Это Хилари Тодд. У него магазин художественных изделий на первом этаже. Но если нашей машины нет, значит, Хью не может быть в галерее. Мне придется взять такси, чтобы добраться до больницы.

- Я вас отвезу.

- И не думайте. Стоянка такси напротив. - Направляясь туда, она бросила мне через плечо: - Если найдете Хью, позвоните мне в больницу.

Я спустился по лестнице на стоянку. Хилари Тодд все еще надраивал свою машину, хотя она блестела как зеркало. У него были широкие плечи и мускулистое тело. Некоторые мальчики из балета бывают сильными, а иногда и опасными. Хотя он вовсе не был мальчиком - в волосах, как серебряный доллар, сверкала небольшая лысина.

- Бонжур, - сказал я его спине по-французски.

- Да?

Мой французский, вероятно, резал его слух. Он повернулся ко мне и выпрямился. И я увидел, какой он высокий, достаточно высокий, чтобы я почувствовал себя довольно приземистым, хотя во мне было больше шести футов. Чтобы как-то компенсировать свою лысину, он отрастил баки. В комбинации с водянистыми глазами они делали его похожим на человека из страны, где говорят на одном из романских языков, и в то же время - на поросенка.

- Вы хорошо знаете Хью Вестерна?

- А вам какое до этого дело?

- Представьте, мне есть до этого дело.

- С какой это стати?

- Сынок, я задал тебе вопрос. Отвечай.

Он покраснел и опустил глаза, полагая, будто я могу читать его мысли. Он начал немного заикаться.

- Я... Я живу этажом ниже вот уже около двух лет. Продал несколько его картин. А почему вас это интересует?

- Я подумал, что вы можете знать, где он сейчас находится. Сестра его не знает.