Бородинское поле

исследовательский институт. Своим положением она не только

была довольна, но и откровенно гордилась, о себе была

высокого мнения.

Людмила Борисовна демонстрировала свое

превосходство дорогими нарядами и обилием драгоценностей,

которые она выставляла напоказ. Большие темные глаза ее

смотрели холодно и строго, оттого взгляд ее казался

властным, не терпящим возражений. Движения ее были

спокойны и величественны.

Брат и сестра встречались редко: Людмила Борисовна не

ладила с Варей - по характеру, по взглядам на жизнь это были

до такой степени разные женщины, две противоположности,

что всякая общность между ними исключалась. Поэтому

неожиданный визит Людмилы Борисовны удивил Олега и

озадачил Варю.

- Извините, что я без предупреждения, - сказала

Людмила Борисовна, - Была по делам в вашем районе... -

Большие глаза ее холодно заулыбались. И улыбка эта

обнажила крупные крепкие зубы. - Как Игорь? Пишет?

- Два письма получили, - ответила Варя и, пригласив

гостью в большую комнату, предложила: - Поужинаешь с

нами?- Нет, благодарю. Я на минутку. - Людмила Борисовна

быстрым уверенным взглядом осмотрела комнату, обратила

внимание на небольшой пейзаж, солнечный и яркий: куст

цветущего жасмина возле крыльца и солнечные блики в

зелени. Оценила: - Какая милая вещица! Очаровательная!

Олег писал?

- Нет, Дмитрий Никанорович, - ответила Варя.

- Никулин? Он что, и живописью занимается? - строго и

как бы осуждающе спросила Людмила Борисовна. Искорки

восторга погасли в ее глазах.

- Дмитрий Никанорович - отличный художник, - сказал

Олег, на что Людмила Борисовна ответила презрительной

гримасой.

- Что пишет Игорек? Доволен? - И, не дожидаясь ответа,

продолжала: - Ох, дети, дети! Беда с ними. Пока их выведешь

в люди, настрадаешься-изведешься. - Она все ждала, что ее

спросят о сыне Андрее, поступившем в этом году в институт,

но ее не спрашивали, и эта неучтивость брата и золовки

обижала и возмущала Людмилу Борисовну. - А я к тебе по

делу, Олег, - сказала, садясь на диван, и закурила сигарету.

Умея хорошо владеть собой, она все же не могла скрыть

волнения, а возможно, и не хотела: пусть знает брат, как она

расстроена.

- Я сделаю кофе, у нас растворимый, - сказала Варя и

ушла на кухню.

- Что случилось, Люда? - Олег сел в кресло и

настороженно уставился на сестру, которая лихорадочно

затягивалась дымом, не спеша, однако, с ответом.

- Я знаю, у тебя есть приятель или хороший знакомый из

милицейского начальства, - начала она четко, с паузами,

низким, грудным голосом, в котором слышались боль и

негодование. Олег выжидательно молчал, и она продолжала

выпускать густые клубы дыма. - У Андрея в институте большая

неприятность. Собственно, дело выеденного яйца не стоит,

вообще никакого дела нет, но при желании из ничего можно

создать что угодно.

Вошла Варя, поставила на журнальный столик банку с

растворимым кофе, чайник с кипятком. Достала из серванта

чашки, ложки и сахарницу. Людмила Борисовна пересела в

кресло.

- Ну, а все-таки что произошло? - нетерпеливо спросил

Олег. Людмила Борисовна вмяла начатую сигарету в

пепельницу, посмотрела на Варю, затем на Олега долгим

страдальческим взглядом и ответила:

- В институте ребята, студенты-первокурсники, после

занятий затеяли разговор о событиях на Ближнем Востоке.

Кто-то начал хвалить Насера и ругать Даяна, кто-то, наоборот,

хвалил Даяна и ругал Насера. Ну, знаете, как это бывает у

мальчишек: одни "за", другие "против". Андрей тоже не остался

в стороне. Он такой: где дискуссии, споры, там и он. Назвал

Насера диктатором. В общем-то он прав: всем известно, кто

такой Насер.

- Что именно известно? - перебил ее Олег.

- Мне, например, известно, что Насер - национальный

герой арабов, - заметила Варя, уставив на Людмилу Борисовну

глубокий, пристальный взгляд.

- Так же как и Даян. Только один - побежденный, другой -

победитель, - язвительно обронила Людмила Борисовна и

быстро продолжала: - Но дело не в этом - история разберется,

кто герой, а кто не герой, и Андрею, конечно, не следовало в

данной ситуации употреблять это слово. Но он не дипломат и

не политик, он просто еще мальчишка и говорит, что думает.

- Погоди, я не понимаю, какой тут криминал, - снова

прервал сестру Олег. - Ребята поспорили, среди студентов

нашлись поклонники Моше Даяна, надеюсь, их было немного,

в их числе оказался Андрей Орлов. Но при чем тут милиция?

- Сначала спорили, потом увлеклись, разгорелись

страсти. Ну, знаешь, как бывает у мальчишек: Андрей кого-то

толкнул, тот неудачно упал, получил травму. Кто-то поспешил

вызвать милицию, составили протокол. Получилось дело.