Бородинское поле

особого интереса прочитала сенсационное сообщение из

Парижа о том, что "большой барон" г-н Ротшильд чуть ли не

обанкротился, так как его фирма "Никель" понесла большие

убытки, и теперь мультимиллионер вынужден продавать часть

своего флота, земли, леса и даже бесценную, мебель из своего

дворца "Ферьер". Она понимала, что, если даже две такие

фирмы, как "Никель", потерпят полный крах, у Ротшильдов

останется немало миллионов "на черный день", и продажа

уникальной мебели всего-навсего цирковой трюк барона,

рассчитанный на газетную рекламу. Нину Сергеевну больше

заинтересовала краткая, но язвительная заметка Кита Колинза

- издателя и редактора газеты, всегда подписывавшего свои

материалы инициалами "К.К.". Нина Сергеевна была знакома

с этим бойким журналистом, обладавшим к тому же обширной

эрудицией

и

незаурядными

администраторскими

способностями. Собственно, это он организовал Раймону и

газету и книжное издательство так, что хозяин за недолгий срок

сумел нажить на этом деле солидный капитал, не только

финансовый, но и политический. Газета имела своего

постоянного, твердого читателя как среди финансовых

воротил, так и в мире среднего бизнеса, а также пользовалась

успехом в кругах интеллигенции.

Заметка К. Колинза называлась "Торговец грудными

младенцами оправдан". В ней рассказывалось о том, как в

США предприимчивые дельцы занимаются спекуляцией

младенцами: покупают их у бедных одиноких матерей и

перепродают затем бездетным состоятельным супругам. Один

из нью-йорских юристов, некто Стенли Мичелмен, на каждом

ребенке зарабатывает 6200 долларов. Работа его состоит в

законном оформлении усыновления. Но многие торговцы

грудными младенцами, действуют нелегально. В заметке

рассказывалось об одном из таких - Уолтере Лебовиче. Он был

привлечен к суду по обвинению в продаже грудного младенца

за 7 тысяч долларов. Но... бизнес есть бизнес, и суд оправдал

Лебовича. Выходя из зала суда, ликующий Лебович

восторженно воскликнул: "Нет закона, который мог бы нас

остановить! Мы можем делать все, что захотим!" Затем этот

же Лебович явился к Киту Колинзу, как издателю, и предложил

ему свою книгу под названием "Продавец грудных младенцев",

которую он собирается издать.

Наглость Лебовича привела Колинза в крайнее

негодование, и под впечатлением встречи с ним он написал

гневный памфлет, в котором с присущим его перу сарказмом

обвинял и американское общество, и государственные

институты. Процитировав восклицание Лебовича: "Мы можем

делать все, что захотим!" - Кит Колинз с грустью

констатировал: "И делают. Такова сущность нашей свободы,

нашей демократии, нашего образа жизни, при котором под

сенью закона происходит постыдная, мерзкая купля-продажа

людей".

"Молодец, Кит, умница", - мысленно похвалила Нина

Сергеевна журналиста.

Потом она внимательно просмотрела все страницы

газеты, ища материалы из Вьетнама. Все, что касалось войны

во Вьетнаме, будь то в печати или в телевизионных

репортажах, Нина Сергеевна воспринимала как свое, кровное,

касающееся ее. Ведь там, в этой далекой и многострадальной

стране, был ее сын. Но в последнее время газеты мало и

очень скупо публиковали материалы из Вьетнама. И вдруг

взгляд ее поймал это слово, напечатанное не в заголовке, а в

тексте, мелким шрифтом. Это была беседа корреспондента с

бывшим конгрессменом Ч. Уэлтнером, который обвинял

командующего американскими вооруженными силами в

Южном Вьетнаме генерала К. Абрамса в том, что он

сознательно

позволил

пытать

южновьетнамцев,

подозреваемых в симпатиях к партизанам. Уэлтнер сообщал

корреспонденту, что при пытках жителей деревни Тьяньлыу,

недалеко от Сайгона, присутствовал в качестве "зрителя" сам

генерал Абрамс со свитой старших офицеров.

Нина Сергеевна отложила в сторону газету и, прикрыв

глаза, представила себе жуткую картину массовых истязаний

людей только за то, что они сочувствуют патриотам своей

родины. Вот он сидит, генерал-палач, и наслаждается

страшным зрелищем: его жертвы - женщины и старики -

корчатся от изощренных пыток цивилизованных инквизиторов

второй половины ХХ века, а он упивается их муками, ему

приятен их раздирающий душу нечеловеческий крик. И тогда в

ее памяти живо воскресли кошмарные видения почти

тридцатилетней давности: гитлеровские концлагеря, пытки и

жестокое убийство ни в чем не повинных людей. Как они

похожи - нацистские палачи и пентагоновский генерал Абрамс,

олицетворяющий Америку с ее гипертрофированной амбицией

светоча свободы и демократии. Какой страшный,

омерзительный символ избрала ты, Америка в лице генерала

Абрамса и ему подобных кровожадных сотоварищей-палачей!