Бородинское поле

как это ни прискорбно, Бенджамин Раймон.

Характер и наклонности Бенджамина формировались

под влиянием Майкла Переса - Оскар в этом убежден, - но у

него нет оснований благодарить генерала: не таким хотелось

бы ему видеть своего младшего сына. Именно Бенджамина

хочет сделать он своим наследником и продолжателем.

Майкл Перес, Майкл Перес... Сегодня он был раздражен.

Стало быть, для этого есть причины. С Колинзом придется

расстаться, как это ни прискорбно. И хватит об этом. О делах

можно думать ровно столько, сколько это не вредит здоровью,

ибо здоровье - это жизнь, оно превыше всего.

О Пересе Оскар кое-что знал из рассказов самого же

генерала. Родители его - выходцы из России. Революция 1917

года пришлась им не по душе, они восприняли ее как злую

напасть и всем своим существом возненавидели ее такой

зоологической ненавистью, что даже готовы были

сотрудничать с кем угодно, хоть с самим чертом и

черносотенцами, лишь бы только удушить молодую Советскую

власть. Дед генерала Переса входил в состав еврейской

делегации, которая в 1919 году попросила аудиенции у

кровавого Петлюры и была любезно принята этим палачом в

Каменец-Подольске. Делегацию возглавлял раввин Гутман. В

состав делегации входили: Клейдерман - от местной общины,

Крейз - от "трудового еврейского населения", Альтман - лидер

сионизма и другие "представители еврейства". Заверяя

Петлюру в своих верноподданнических чуствах, раввин Гутман

говорил: *Большевизм с точки зрения святой торы - своего

рода вавилонское столпотворение, поколение которого было

наказано потопом, ибо не могло существовать. Так же и

большевизм, пытающийся подкопаться под самые основы, на

которых стоит религиозная часть еврейства, не может

рассчитывать на симпатии этой части".

Майкл Перес гордился своим дедом - ветераном борьбы

с коммунизмом - и всегда подчеркивал, что ненависть к

коммунистам он унаследовал от своего предка, что она у него в

крови. Что же касается Оскара Раймона, то он считал, что

дедовские гены Переса далеко не благо, а скорее наоборот:

зоологический антикоммунизм лишает генерала чувства

трезвого рассудка и реализма.

Перед ужином Оскар решил совершить привычную

прогулку верхом. Режим есть режим, и нарушать его

позволительно лишь в крайних случаях. Он распорядился

оседлать лошадь.

И пока нерасторопный Томас возился с лошадью, Оскар

заглянул в гараж, словно хотел убедиться, на месте ли

автомашины: шикарный "кадиллак" и скромный "корвер".

Проходя мимо противоатомного подземелья - личное убежище

на случай ядерного нападения, сооруженное три года назад, -

подумал: "Едва ли когда-нибудь потребуется. А ведь стоило

немалых денег. Да и надежно ли оно?" Вспомнил атомное

убежище Рокфеллеров в центре Железной горы над Гудзоном.

Не позавидовал: выброшенные деньги.

Томас подал коня, и Оскар легко и привычно вскочил в

седло.Дождя не было, но над головой еще висели тяжелые

аспидно-серые тучи, они двигались медленно, едва заметно

для глаза, с запада на восток, обнажив узкую полоску

горизонта, на которую осторожно сползало неторопливое

солнце. Мокрая, прижатая к земле густо-зеленая, с ржавым

оттенком трава стыло поблескивала в предвечерних лучах

неяркого солнца. Вислоухие клены, слегка тронутые первым

багрянцем; уныло и зябко жались друг к другу, обступив

шеренгами усыпанную гравием и хорошо утрамбованную

аллею, по которой картинно-манежным галопом гарцевал

вороной, стосковавшийся по разминке конь. Иногда Оскар

задевал картузом обвислые от дождя кленовые ветки, и тогда

и всадника и лошадь обдавал холодный неприятный душ.

Нина Сергеевна наблюдала за мужем с балкона своего

будуара. Думала: "А все же он молодец. Неподдающийся.

Время его не берет. Следит за собой - это хорошо. Как это

сказано у Кришнамурты: о своем физическом теле ты должен

заботиться, обращаться с ним хорошо. Ты не должен его

переутомлять, ты должен питать его чистой пищей. Оскар

строго блюдет это, как заповедь. Режим и диета. Но чем он

сегодня так расстроен? Определенно случилось что-то

неприятное. Спрашивать бесполезно. Все, что нужно и что

можно сказать, он скажет сам. А Колинза жаль - человек

честный, порядочный и смелый, мужественный человек. И

журналист талантливый. Судьба таких людей всегда была

трудной, часто трагичной. Процветают подлецы и бездари. Они

при любом режиме всегда на поверхности".

Нина Сергеевна печально вздохнула, потому что взгляд

ее упал на письмо Виктора, которое она держала в руке. В

отличие от предыдущих писем - кратеньких, лаконичных - это

письмо было длинным, с жуткими подробностями. По всему

чувствовалось, что писал человек либо в состоянии опьянения,