Бородинское поле

милицией. Первый вопрос ко мне: "Фамилия?" "Андрей

Орлов", - отвечаю. Тут же мне вопрос: "Отчество?" "А зачем

отчество?" - спрашиваю в свою очередь. "Как зачем? - обалдел

дежурный. - Положено". "Не обязательно, - говорю. - Вполне

достаточно имени и фамилии". "Вы что, - говорит, - иностранец

или незаконнорожденный?" "Вот именно: словечко-то

придумали - не-за-кон-но! - возмущаюсь я. - И вам невдомек,

капитан, что каждый человек законнорожденный. Он

рождается по законам природы, а не по вашим инструкциям:

"не положено"!" Дежурный стушевался. "Извините, - говорит, -

я хотел сказать: внебрачно рожденный". - "А какое это имеет

значение, капитан, в браке вас родили или вне брака? Он что -

внебрачный - хуже или лучше брачного? На ком из них ставят

знак качества?" Капитаном я его преднамеренно назвал: они

любят даже такую невинную лесть. Задумался страж закона: а

в самом деле - хуже или лучше? Дружески заулыбался мне и

говорит: "Вообще-то вы отчасти правы". Словом, расстались

мы с ним друзьями.

А то однажды с девчонкой ехал. Едем как надо, все по

правилам, и скорость в пределах. Вдруг свистит и жезлом на

обочину указывает. Я затормозил прямо у его ног. Спрашиваю:

"В чем моя вина, капитан?" Этот был, кажется, лейтенантом. А

он мне: "Положите и правую руку на руль. В целях

безопасности". Вот стервец: издали усмотрел, где моя правая

рука. И надо же: только Андрей произнес "рука", как раздается

свисток. На этот раз капитан ГАИ требует остановиться.

Андрей сразу понял, в чем дело: превысил скорость. Сказал с

упреком Игорю:

- Говорил я тебе: надень форму - все-таки курсант, - и

вышел из машины, изображая на лице искреннюю

растерянность и наивное смущение. - Здравия желаю,

товарищ майор! Я к вашим услугам.

- Во-первых, я не майор, а капитан, а во-вторых...

- А во-вторых, - быстро перебил Андрей, - вы скоро

будете майором: у меня легкая рука. Когда мой двоюродный

брат был полковником милиции, я однажды назвал его

генералом. И представьте себе, ровно через неделю ему

присвоили генерал-майора.

Капитан посмотрел на Андрея исподлобья, строго, и в

наметанном взгляде его заиграли настороженность,

любопытство и подозрение. Андрей ожидал, что сейчас

капитан спросит фамилию его двоюродного брата, но ошибся:

капитан спросил, с какой скоростью шла машина. Андрей

изобразил на лице дружескую невинную улыбку и сказал

вместо ответа:

- А какой русский не любит быстрой езды? Эти слова

принадлежат великому гению России товарищу Гоголю

Николаю Васильевичу.

Но и этот маневр не удался: капитан охватил его с ног до

головы цепким, оценивающим взглядом и потребовал

документы. Андрей понял: осечка, - и быстро, с тревогой и

мольбой в голосе заговорил:

- Товарищ капитан, извините. Там в машине молодожены.

Курсант Остапов. У него завтра кончается отпуск, а сегодня он

попросил меня подвезти его и молодую жену на дачу к

дедушке. Может, слышали? Генерал-лейтенант медицинской

службы, член-корреспондент Академии медицинских наук,

Герой Соцтруда и лауреат Борис Всеволодович Остапов.

- Слышал, - ответил капитан и выразительным жестом

пальцев протянутой руки потребовал документы. - Вы забыли

сказать, что дедушка вашего лейтенанта лауреат Нобелевской

премии, депутат, член общества книголюбов.

С печальным вздохом Андрей достал талон и

водительские права.

- Понятно, - сказал капитан, рассматривая талон. - У вас

уже есть одна дырочка. Что ж, поставим еще одну, для

симметрии. Привет вашему двоюродному брату и

нобелевскому лауреату, - с язвительной улыбкой сказал

капитан и приложил руку к фуражке.

Обескураженный, с презрительной миной, садился

Андрей за баранку, злобно что-то прошипев по адресу

капитана.

- Что за нобелевский лауреат? - полюбопытствовал

Игорь, слышавший последние слова капитана.

- Остроты милицейские, - ядовито обронил Андрей и,

натянув на себя непроницаемую маску трагической скорби и

обиды, солидная доля которой приходилась на Игоря и Галю,

уставился в ветровое стекло.

Почти всю дорогу молчали. Попытки Игоря и Гали

развеселить Андрея, разогнать тоску-кручину успеха не имели:

он еще больше становился угрюм и зол на милицию, на своих

спутников, на деда и вообще на весь белый свет, в котором

трудно жить и тяжело дышать такому вольнолюбивому

человеку, как Андрей Орлов, поклоннику Гоголя и любителю

быстрой езды. Он думал о странах, где иные порядки, законы и

уклады, где нет ограничений и любые скорости дозволены,

если твой двоюродный брат и дедушка...

Он поймал в отражении зеркальца улыбающуюся,

счастливую физиономию Игоря и обидчиво принял эту

ироническую улыбку на свой счет, а точнее, на счет своих

сердитых, разгневанных мыслей. "Ехидина", - колюче

подумалось Андрею.