Бородинское поле

подвиги Марс награжден?

Это Юра ему нацепил, мой младший брат, - весело

ответила Оля.

- Зачем?

- Он любит медали, ну просто обожает.

- Юра?

- Марс. Правда. У него такой странный характер - снимем

медали, и он скучает, не ест ничего. Он у нас такой.

Марс подружился с Доном, Андрей - с Олей. А позже

Борис Всеволодович, и тоже на собачьей основе,

познакомился с Олиным отцом.

Однажды, проходя по улице мимо дачи Остапова и

повстречав Бориса Всеволодовича возле калитки, известный

ученый учтиво поздоровался, осведомился о состоянии

здоровья Игоря (о случившемся тогда у магазина знал весь

поселок) и попросил рассказать, как все произошло. Борис

Всеволодович - человек общительный, откровенный и прямой -

рассказал все по порядку, ничего не убавляя и не прибавляя, и,

возможно, сам того не желая, нарисовал, мягко говоря, не

очень симпатичный портрет Андрея. Таким образом Оле стало

известно о неблаговидном поступке ее жениха. Оля - натура

впечатлительная и честная - сообщение отца приняла близко к

сердцу и потребовала от Андрея откровенного объяснения. У

Андрея не хватило мужества рассказать правду, он начал

нервничать, ругать "выжившего из ума" деда, Галю и вообще

всю семью Остаповых. Оля, в отличие от супругов Орловых, не

выразила своего восторга поведением Андрея в тот час, когда

был ранен Игорь, и прямо в глаза сказала своему жениху

нелицеприятные слова.

Андрей надеялся на сочувствие и солидарность невесты,

а вместо этого получил открытое осуждение. Такого, по его

словам, "предательства" он не ожидал - упреки Оли больно

ударили по его чрезмерному самолюбию. Он вспылил,

наговорил в ответ резких и грубых слов, о чем после горько

сожалел. Он не учел характера Ольги, видно, плохо знал ее.

Произошла серьезная размолвка, а затем и разрыв. Узнав об

этом досадном "недоразумении", Орловы огорчились, не

теряя, однако, надежды на примирение, В конце концов и

более серьезные конфликты им приходилось улаживать. Это

еще не беда, милые бранятся - только тешатся. А беда тем

временем уже приближалась к их уютному, полному

довольства и благополучия семейному очагу.

Однажды, застав сына дома мрачным и

раздражительным, Людмила Борисовна осторожно спросила:

- Ну как у вас с Ольгой? Встречаетесь?

Андрей нахмурился, сделал на лице недовольную

гримасу и ответил слишком резко:

- Я никакой Ольги не знаю и не желаю знать. И прошу

больше никогда при мне не произносить этого имени.

- Но... Андрей... зачем так грубо? - В голосе Людмилы

Борисовны прозвучали одновременно удивление, вопрос и

упрек. Андрей это понял и в ответ сказал то, что намеревался

сказать попозже одновременно матери и отцу:

- И вообще... я уезжаю.

- Далеко?

- В Израиль.

- Далековато, - заметила Людмила Борисовна, не приняв

всерьез сообщение сына. Она ожидала от него каких-то слов,

объяснений, ну хотя бы иронической улыбки. Но Андрей

молчал, мрачно углубившись в себя. И тогда она заподозрила

неладное, поняв, что дело пахнет чем-то серьезным.

- Что за глупые шутки, Андрей? - сказала она,

уставившись на сына тревожным, настороженным взглядом.

- Я не собирался шутить, - угрюмо и сосредоточенно

заговорил Андрей. - Сегодня я получил вызов.

- Вызов? - Большие темные глаза Людмилы Борисовны

округлились, и тревога, переходящая в ужас, черной молнией

сверкнула в них. - Что за вызов?! От кого?.. Какое ты имеешь

отношение?

- Имею. А вызов прислала бабушкина двоюродная

сестра.

Наступила какая-то убийственная пауза. Наконец, что-то

вспомнив или о чем-то догадавшись, Людмила Борисовна

переспросила:

- Сестра бабушки Сони? У нее нет сестры.

- Двоюродная.

- Есть ли двоюродная сестра у свекрови, Людмила

Борисовна не знала. Трагически всплеснув руками, она

заметалась по комнате, повторяя слезно:

- Этого нам еще не хватало, этого не хватало!..

- Не надо сцен, мама, - оборвал ее Андрей: - Они

совершенно излишни и ничего не изменят. Я еду по

убеждению, я взрослый человек и знаю, что делаю, по крайней

мере отдаю себе отчет в своих поступках.

- Нет, нет и нет! - вскричала Людмила Борисовна, резко

встряхивая крупной головой. - Это безумство, какой-то кошмар!

Он отдает себе отчет, у него убеждения!.. Какие?.. Почему мы,

твои родители, ничего не знаем о твоих убеждениях?..

- Постараюсь ответить на твой вопрос, - соблюдая

спокойствие и учтивость, снова прервал ее Андрей. - Я

окончил вуз, лучший вуз страны. Моими учителями были

известные деятели театра. А чего я достиг? Подмастерье!

Одно лишь название - режиссер. А где спектакли, где фильмы,

поставленные мной, которые бы потрясли зрителей? Где тот

театр или киностудия, которые я, как режиссер, мог бы

возглавить? Их нет, ничего нет. Вместо них какая-то жалкая