Бороться и искать

Меньша видел, как у колодца Вакулу удерживает чужеземец, спасший Всемилу. После нескольких секунд наблюдения дружинник крикнул:

– Не замай мальчонку!

Рогволд резко отшатнулся от Кати и, натянув самую искреннюю из своих улыбок, повернулся к Меньше.

– Пить просил, напугал, должно.

– Должно. – Меньша слегка улыбнулся в ответ. – Иди, Вакула, во двор, нечего лясы точить.

Два мужчины, как день и ночь, стояли друг напротив друга пару мгновений, потом обменялись кивками и разошлись. Рогволд дополнил свой чёрный список ещё одним именем.

Маленькое происшествие никто не стал обсуждать, работы было полно, и все трое трудились, не покладая рук, до сумерек, пока во двор с криками не ворвался мальчишка и не позвал Любаву к рожающей матери. Ведунья подхватила свою суму, хотела было окликнуть Катю, но пожалела девушку и зашагала вслед за гонцом.

Печка дымила, побулькивал кипящий в горшке овсяный кисель. Странно было видеть над домом темнеющее небо. Катя со стоном распрямила спину, приложила ладонь к ране, что давала о себе знать, прикинула, что работы по расчистке могут затянуться на пару-тройку дней. Ведь с утра им с Любавой придётся объезжать больных, а личными делами заниматься лишь вечерами. Обернулась. Меньша опять смотрел на неё тем же самым странным взглядом. Катя отмахнулась от своих переживаний и продолжила мести освобожденный от мусора пол вокруг печи. Островок чистоты ширился, но когда совсем стемнело, девушка устало привалилась к чёрной от сажи стене дома, прикрыла глаза. Тело требовало отдыха, и Катя незаметно для себя задремала.

Меньша смотрел на спящего Вакулу и не мог найти успокоения. То, что это девушка, а не парень, дружинник уже понял. Все движения Вакулы, начиная с поворота головы, заканчивая тем, как он приседает, пытаясь что-то поднять с земли, выдавали в нём женщину. Богатырь помнил и странное ощущения больно обжигающего тепла от руки помощника ведуньи, и то, как он правильно, очень уверенно двигался во время схватки с разбойниками. Зачем эта красавица (а в том, что это красавица, сомнений у Меньши не было никаких, пусть хоть по самый нос шапку натягивает) переоделась в мужскую одежду, дружиннику еще предстояло выяснить. Тогда, ранним утром в саду, он увидел длинную стройную шею под завитками русых волос, почувствовал аромат трав и то, что нельзя описать словами, но точно говорившее: это женщина!

Меньша инстинктам своим доверял всецело. А они ему сейчас нашёптывали весьма определённые вещи: лицо девушки было смутно знакомым и воспоминания о ней были не такими приятными, как хотелось бы. Дружинник встал, потянулся. Сейчас бы медку хмельного. Внезапно он вспомнил: постоялый двор, щупленькая девочка с косынкой, надвинутой на глаза, наливающая в кружку медовуху, и дальше мучительный провал в памяти.

– А ну, вставай!

Катя с трудом разлепила веки. В лунном свете сверкнул клинок, направленный ей в грудь.

– Рассказывай, ты нас отравила?

Глава 9. Надвигающееся зло

– Ты чего, белены объелся?

– Вставай!

– Кого это я травил? – Катя сипела вполне натурально. – В горле пересохло от копоти, пыли и неожиданного поворота событий.

Меньша покрутил головой и прижал девушку к стене. Она попыталась вырваться, но богатырь упёрся кулаками по обе стороны от Катиной головы. И в одной руке блондина всё ещё угрожающе поблескивающий меч.

– Я, красавица, может, и роду не великого, ума не большого, но глаз у меня на вас, баб, намётанный. Видел я тебя, девица, на постоялом дворе. Без косы да в мужском платье не признал сперва. Да вот вишь-ка, поближе глянул, и припомнил. Ну?

– Что "ну"?

– Сказывай!

– Что сказывать? – прошептала Катя, чувствуя мужское дыхание на своих губах. – Неведомо мне, кто вас травил, да и не девка я.

– Не девка? – взбешенный Меньша быстро просунул руку под рубаху и наткнулся на обмотанную вокруг тела ткань. – Сдаётся мне, рана у тебя в боку была, а не посередь грудей?

Катя почти приказала себе выйти из оцепенения и вспомнить, что говорил Ставр о насилии со стороны мужчин.

Тогда преподаватель вёл разговор о выборе – отдаться или бороться. И они, привыкшие к цивилизованным отношениям с парнями, кивали с умным видом, будто представляли, как это будет на самом деле. Психологи с каждой и них вели беседы о любви, влюблённости и обычном физическом влечении, выявляли склонности, составляли скрипты поведения, отрабатывали их с курсантками десятки раз. Но всё это сейчас казалось таким далёким. Она брошена в чужой реальности, идут дни, и ничто не предвещает возвращения домой. Сколько она пробудет в этом мире? Месяц, год или всю жизнь. Так отчего же не позволить себе слабость. Её же всё равно исключат. А в космофлоте главным волнительными моментами будут лишь тайные обжимания с кавалерами в укромных уголках корабля.