Борщевик

П: Я вам больше скажу, он туда мечтал поехать еще с детства. Мы как-то, как сейчас помню, прогуливались по одному из районов типичного провинциального городка в Нашем Полушарии, так я иду, завязываю беседу, а его уже и нет рядом. Оборачиваюсь, он как истукан стоит рядом с вывеской, на которой нарисован пляж, море, люди в халатах, солнце, зонты… Все как положено. Ни у кого из нас тогда не было средств и возможностей, чтобы поехать туда. Но те времена прошли, и мы свободно путешествуем, если есть время. И за это я даже отчасти благодарен той революции, что совершили свободомыслящие, хоть я ее без конца осуждаю и буду осуждать.

ЛК: У вас много родственников?

П: Да, нас очень много. Порядка пятидесяти человек. Кто есть, называть не хочу, это уже мое личное право. Я вообще считаю, что личная, даже интимная жизнь любой медийной личности, в том числе и политической, не должна стоять на повестке дня в газетах, журналах и прочем.

ЛК: Разве вы не находите в этом бонус для себя?

П: А какой мне от этого бонус?

ЛК: Ну как, представьте себе. Лидер величайшей в мире державы с огромными боевыми и ресурсным запасами. Семьянин, прилежный скромный человек… Не добавит ли вам это больших политических очков на следующих выборах?

П: Честно говоря, я даже не переживаю по этому поводу. Народ меня любит, я это вижу.

ЛК: На прошлой неделе движения «Трудовое Полушарие» и «Прекрасное Свободомыслие» организовали в центре Материи крупнейший за всю историю Нашего Полушария митинг против вас и вашего правительства. Спустя почти два часа, после начала акции, на которой по подсчетам независимых изданий собралось порядка 200 тысяч человек, отряды народной милиции, применив спецтехнику, разогнали демонстрантов и задержали полторы тысячи человек, в том числе не участвовавших в акции. Что вы на это скажете?

П: Ну я скажу, что двести тысяч это не триста миллионов, каждый имеет право на свободу своих взглядов, идей, мыслей. Но не каждый, к сожалению, в нашей стране способен познать такую истину, что свобода одних людей заканчивается там, где начинается свобода других.

ЛК: Что вы хотите этим сказать?