Борт № 1

Они заверили, что пропустят в ущелье колонну транспорта, которая не позднее семи часов утра должна выехать из Ярмуда. После полудня эта колонна, но уже с бойцами Карима и частью заложников, отправится в обратный путь. Лоялисты пообещали, что не будут атаковать колонну на марше. А для того чтобы они не вздумали нарушить данное командиру отряда моджахедов в лице полковника Хаммадеха слово, в каждой машине этой колонны будут находиться по два-три заложника…

Со своей стороны амир пообещал следующее. Тяжелое вооружение, включая два «ДШК», «ЗУ-23-2» и шесть имеющихся у него минометов 2Б9 «Василек», его отряд оставит в Маалуле. С собой возьмут только легкое стрелковое вооружение, включая несколько «РПК». Минировать монастыри не будут. Всю имеющуюся у моджахедов взрывчатку снесут в одну из пещер. Трое саперов, которых пришлет полковник Хаммадех после наступления рассвета, должны будут проверить, выполнен ли этот пункт договоренностей. Двадцать заложников из числа местных, а также двое священнослужителей из греческого монастыря будут переданы в момент отправки колонны с отрядом из ущелья. Вечером в пятницу на западной окраине Ярмуда все остальные заложники, включая монахинь, будут переданы посредникам из миссии Международного комитета Красного Креста и Красного Полумесяца. Последние два пункта сформулировал сам Карим аль-Джабар.

В половине одиннадцатого амир провел сеанс связи по спутниковому телефону со штабом в Ярмуде. Он получил подтверждение, что микроавтобусы и «тачанки» будут высланы в нужном количестве и в указанный срок. Это уже третий его разговор со штабом «Армии джихада» за сегодняшний день. По воле Аллаха наладилась связь через спутник, обе трубки каким-то чудом опять заработали…

Завершив разговор, он вышел из подвала во внутренний двор трапезной. Захотелось подышать свежим воздухом. Карим не очень боялся ночного штурма. После того как была достигнута договоренность с лоялистами, вряд ли можно ожидать чего-то в таком роде. Он опасался другого. А именно, что его бойцы – а среди них уже прошел слух о достигнутых с лоялистами договоренностях – могут расслабиться и как следствие потеряют бдительность.

Надо понимать, что все последние дни, недели и даже месяцы он и его люди находились в постоянном напряжении. Как бы ни был высок моральный дух в его отряде, сколько бы он и его помощники, особенно Умар, ни следили за дисциплиной и порядком, проявляя порой жестокость, все же у их людей накопилась определенная усталость…

Послышался шум шагов; прозвучала негромкая команда. Умар и еще двое бойцов втащили во двор упирающегося моджахеда… У того связаны руки, во рту торчит кляп.

– Амир, этот кусок дерьма спал на посту, – негромко сказал Умар. – Да так крепко, что его едва растолкали.

– Убейте его, – распорядился амир. – И сделай так, чтобы все бойцы отряда узнали об этом случае.

Увидев, что «особист» достал из кобуры пистолет, Карим процедил:

– Не здесь. Не надо шуметь. Отведите в церковь кяфиров и там казните его.

Через несколько минут во дворе трапезной появились двое мужчин в камуфляже. Один из них передвигается с палочкой. Это Малик. Второй – его личный телохранитель, один из тех, с кем он смог пробиться в монастырь. Этот второй, впрочем, остался возле крытой галереи, там, где стоят двое охранников Карима.

– Малик? – удивленно произнес амир. – Зачем ты встал с постели?

– Захотелось немного пройтись, подышать свежим воздухом.

– А тебе это не во вред будет? Как нога? Как самочувствие?

– Все в порядке. Я хорошо себя чувствую, Карим.

Со стороны храма донесся приглушенный звук выстрела.

– Что это? – спросил Малик. – Кто стрелял?

– Постового застали спящим…

– За это его решили расстрелять?

– Это мои дела, Малик. И это мое решение.

– Ты в своем праве, брат, – после паузы сказал Малик. – Если бы это случилось в моем отряде, я бы поступил точно так же.

Некоторое время они стояли молча. Первым эту неловкую паузу нарушил Малик.

– Карим, мне сказали, что среди тех, кого выводили на казнь, оказалась и Лаура Мартенс…

«Кто-то из его людей уже нашептал Малику об этом случае, – подумал амир. – Плохо, когда в твой отряд вливаются посторонние… Даже если ими командует твой двоюродный брат и доверенное лицо твоего отца».

– Чем она, эта женщина, лучше остальных? – спросил он. – Объясни мне это.

– Она оказала мне помощь, – негромко произнес Малик. – Ты сам при этом присутствовал.

– Отрядом командую я, – сказал Карим аль-Джабар. – И именно я здесь принимаю решения, кому жить, а кому умирать.

Он выждал какое-то время. Убедившись, что Малик не собирается возражать ему, что он не ставит под сомнение его власть и старшинство, Карим – уже мягче – заметил:

– Но ведь ее не расстреляли? Она жива и находится сейчас вместе с другими заложниками в подвале дома паломников.

– Могу я ее увидеть?

– Конечно. – Карим пожал плечами. – Это ты ее сюда привел… Она твоя добыча.

– Ты меня не так понял… – Малик поморщился. – Завтра нас ждет нелегкий день. И я хочу, чтобы она на ночь поменяла мне повязку на ноге.

Амир негромко позвал:

– Умар! Подойди к нам!