Борт 618

Разве не ради этого она преодолела бездну пространства? Разве не за правдой и местью вернулась в серый, дождливый мир?

Гул нарастал, он становился все ближе, отчетливее, и времени на сомнения более не осталось.

Нашарив негнущимися пальцами бласт-подсумок на скафандре Соломина, Лиза потянула его на себя, ощутив, как хрустнули сработавшие фиксаторы.

«Прости, Паша… Я еще вернусь похоронить тебя…»

Подхватив импульсную винтовку и подсумок, она, пригибаясь, пересекла улицу и, маскируясь редкой порослью кустарника, кинулась к лесу, который высился неподалеку угрюмой, мокрой стеной деревьев.

Выбор был сделан.

Минут через десять, когда молчаливая стена леса поглотила ее фигуру, сзади, в районе поселка, что-то несколько раз отчетливо ухнуло.

Вой прекратился.

Молчали небеса, молчало и небо, только там, где двадцать лет назад рухнул объятый пламенем Борт 618, в серые небеса почему-то вновь поднялись клубы дыма, но Лиза уже не могла их увидеть. Заслоняясь рукой от хлещущих ветвей густого подлеска, она все дальше и дальше углублялась в спасительную тишь лесного массива.

* * *

Под пологом леса серая хмарь дождливого дня превратилась в таинственный сумрак.

Деревья нескольких экзотических видов образовывали наверху плотный шатер невнятно шумящих крон. Под ногами стелился упругий ковер вездесущего мха. Подлесок был представлен различными кустарниками, не настолько густыми, чтобы стать серьезным препятствием для движения, но существенно ограничивающими видимость.

Лиза избрала южное направление и продиралась сквозь лес, покуда оставались силы.

На протяжении многих часов ей не встретилось никаких признаков былой или же ныне существующей цивилизации. Редкие звериные тропы пересекали подлесок, но Лиза сторонилась их, совершенно не представляя, что за животных породила местная эволюция.

Несколько раз на ее пути возникали обширные лесные поляны, поросшие доходящей до пояса травой. Странные цветы с тяжелыми медово-желтыми лепестками клонили свои соцветия, отягощенные нескончаемым дождем.

Все это скользило по периферии сознания. Она машинально отмечала красоты и странности нового мира, зловещую, сторожкую тишину убаюканного дождем леса, редкие шорохи, невнятный гул крон, звонкое падение капель с листвы, неосторожный хруст ветки под ее ногами.

Она не останавливалась, стараясь уйти как можно дальше от места высадки.

Чем глуше становился лесной массив, тем заметнее делались проявления его скрытой жизни. Постепенно слух Лизы адаптировался, и она все чаще стала различать отдельные звуки, издаваемые представителями животного мира планеты.

В невнятном бормотании мокрых крон крылся не только шелест листьев, но и хлопающие взмахи тяжелых крыльев, что-то ухало, пощелкивало на высоте, пару раз она замечала низвергающийся сверху поток листьев и мелких веточек.

Жизнь наземная тоже стала насыщеннее. То и дело под ногами попадались груды помета, на пределе зрительного восприятия в таинственном сумраке, мелькали довольно крупные тени. Скоро монотонный шум леса уже начал восприниматься сознанием как фон, тишина, и тем резче, контрастнее стали далекие трубные выкрики какого-то огромного (если судить по голосу) существа.

Лиза слушала, смотрела, постоянно оставаясь в напряжении. Стараясь не сбиться с дыхания, она чередовала бег и быстрый шаг. Встроенные в легкий гражданский скафандр приборы позволяли ей держать постоянное направление. В редкие минуты остановок Лиза отмечала пройденный путь на той карге, что смоделировал и распечатал для нее бортовой компьютер спасательной капсулы.

В укрепленном на груди рюкзаке имелось несколько комплектов выживания, и этого должно было хватить на много дней, а к тому времени, когда этот запас закончится, Лиза рассчитывала, что сумеет провести анализ местных протеинов и установить насколько их структура совместима с человеческим метаболизмом. То, что люди долгое время жили тут одновременно и обнадеживало, и настораживало. Неизвестно, каким путем развивалась эта колония. Они могли приспособить местную биосферу «под себя» или же приспособиться «под нее» сами. Это предстояло еще выяснить путем целого ряда контрольных проб.

Мысли Лизы не были последовательны. Она бежала, стараясь как можно дальше оторваться от предполагаемой погони и не думать о неопределенности своего будущего.

Выжить. Вот что было ее главной задачей на ближайший отрезок времени.

* * *

Через шесть часов начало смеркаться.

Дождь к этому времени прекратился, и Лиза, которая уже пошатывалась от усталости, остановившись на короткий отдых, с удивлением обнаружила, что в прорехах между кронами она видит клочок очистившегося от облаков неба, в котором робко помаргивала первая, бледная и нерешительная звезда.

Спутников у этой планеты не было, звездное окружение системы, не в пример некоторым мирам, расположенным в границах шаровых скоплений, почти отсутствовало, так что ночи тут должны быть темными.

Ближайшие два часа подтвердили эту мысль.

Мрак охватил Лизу плотной непробиваемой стеной.