Борт 618

Выглянув из своего укрытия, она поняла, что древняя машина пуста. В отсеке управления, отгороженном от десантного модуля лишь прозрачной перегородкой из звукопоглощающего пластика, перед мерцающими навигационными дисплеями возвышались спинки двух кресел, предназначенных для механика-водителя и бортстрелка.

Никого…

Внимание Лизы тут же переключилось на оборудование десантного отсека. Она бегло осмотрела его, и стон разочарования вырвался из ее горла…

Никаких специальных приспособлений, на наличие которых она втайне надеялась, тут не нашлось. Внутреннее оборудование БМК отличалось скудостью и рационализмом. Она увидела лишь два ряда кресел, расположенных вдоль бортов, да оперативно-тактический терминал командира взвода, который уступчатой массой возвышался в конце отсека. Машина была очень старой, очевидно, той серии, которая массово выпускалась Земным Альянсом в период Первой и Второй Галактических войн.

По сравнению с более поздними образцами подобной техники здесь отсутствовало самое главное: криогенные консервационные модули, на наличие которых она так рассчитывала. Вспыхнувшая было надежда опять угасла в ее душе, как робкое пламя свечи под порывом ледяного ветра отчаяния.

Осмотрев отсек, она, отчаявшись, пошла назад, к люку, и в этот миг снаружи ударила трескучая очередь, выпущенная на «ИМ-12».

— Инсекты! — услышала она приглушенный голос Лайта, который, перекатившись по земле, уже возник в люке бронемашины.

— Расчехляй орудия! — закричал он Лизе, которая внезапно застыла в оцепенении, пораженная в самое сердце простой и логичной, мгновенно промелькнувшей в мозгу догадкой, схожей по своей внезапности с озарением, четко объясняющим тактику насекомоподобных бойцов.

— Лайт! — Она схватила его за руку. — Лайт, послушай меня!

— Ну? — Он резко обернулся, зло сверкнув на Лизу глазами. — Я же сказал — к орудию! Лезь в башенный модуль, твою мать!

События вдруг приняли ту стремительность, которая не предполагает осмысления ситуации — лишь действие, грубое, инстинктивное и чаще всего непоправимое впоследствии.

— Нет, Лайт, мы не должны их убивать! Послушай же меня! — Лиза уже даже не кричала, она визжала ему в лицо, пытаясь достучаться до затуманенного ненавистью разума. — Ты хочешь спасти Сэма?! Я знаю, как это сделать!

Последняя фраза возымела большее действие, чем весь остальной крик. Очевидно, ее смысл дошел-таки до сознания Лайта.

— Мы не можем ему помочь! — обернувшись к Лизе, зло ответил он.

— Я знаю. Но они могут! — Лиза указала на работающий обзорный экран в отсеке управления БМК, на котором было отчетливо видно, как из глубины леса короткими перебежками двигается цепь инсектов в сопровождении двух точно таких же бронемашин. Очевидно, это была вторая группа прочесывания, которая шла параллельно первой и, заслышав звуки боя, повернула в сторону лесной прогалины.

— Они не берут пленных. Они убивают все, что движется! — хрипло возразил Лайт, не понимая и, вероятно, не желая понимать, куда она клонит.

— Я знаю! Я сама погибла на этой чертовой планете! Погибла! Слышишь?! — Лиза была в отчаянии, она не знала, как донести до сознания Лайта смысл промелькнувшей в ее голове догадки. — Лайт; я молю тебя, поверь! Мы спасем Сэма! Меня убили тут, и вот смотри, — она протянула к нему руки с бледными растопыренными пальцами, — смотри я живая, я дышу, я…

Лайт жестом перебил ее, осознав наконец, что еще секунда — и у Лизы начнется обыкновенная истерика.

— Что мы, по-твоему, должны сделать? — спросил он, неотрывно косясь в сторону обзорного экрана.

Лиза никогда не верила в бога, но сейчас она готова была сделать это, горячо возблагодарив создателя за несколько секунд трезвомыслия, которые были дарованы ей…

— Нужно, чтобы они увязались за нами! — воскликнула она, твердо глядя в льдистые, полные недоверия глаза Лайта. — Нужно вывести их на поляну, к сторожке, так, чтобы они обязательно наткнулись на Сэма, — горячо убеждала Лиза, интуитивно чувствуя свою правоту. — Они всегда подбирают раненых, я знаю! — Лиза предпочла умолчать, что они делают с ними далее, но сейчас, по ее мнению, это было абсолютно неважно, — ведь грань между жизнью и смертью можно перейти лишь однажды, и если они не помогут сейчас Сэму тем или иным способом остаться в живых, то его личность навсегда исчезнет. — Пойми, ни ему, ни нам терять уже нечего!.. — воскликнула Лиза.

Глаза Лайта потемнели, зрачки сузились, стали колючими и злыми. Видно, в его душе сейчас шла борьба между рассудком и чувствами, между привязанностью к Сэму и недоверием к Лизе, между желанием помочь другу и невозможностью сделать это собственными силами.

— Хорошо… — Лайту понадобилось не так много времени, чтобы признать удручающую справедливость ее слов. Терять действительно было нечего ни им, ни Сэму. Если она утверждала, что инсекты попытаются помочь раненому, значит, нужно воспользоваться этим шансом, но, видит бог, она чего-то не договаривала, и Лайт мысленно поклялся, что заставит Лизу быть откровенной… чуть позже, разумеется.