Борт 618

Его нельзя было полностью подавить в себе. Человек, лишенный страха за собственную жизнь, — это уже не боец, а безумец. Но они с Лайтом не имели сейчас права ошибиться, дать слабину хотя бы в малом, и не потому, что считали себя профессионалами, нет, не поэтому… Просто они стояли на земле, принадлежавшей людям, политой человеческим потом и кровью, и не было причин для позорного, гибельного бегства перед той безликой силой, которая пыталась неуловимо изменить ход отдельных людских судеб, чтобы те, в свою очередь, оказали заранее рассчитанное, роковое влияние на весь ход истории человечества…

Лиза еще не вполне отдавала себе отчет в том, что начинается война. Она не могла заставить свой едва очнувшийся разум подчиниться неотвратимой глобальности назревающих событий, — нет, она действительно не питала иллюзий относительно всего человечества, многоликого, как бог Янус. Личные счеты столкнули ее здесь и сейчас с непонятной разумной и циничной силой, названия которой она пока не знала. Но в душе Лиза ощущала свою правоту, хотя и не догадывалась, что этот бой, которого она в принципе могла бы и избежать, страшная игра со смертью во имя немногих дорогих и понятных ей людей на самом деле станет первой реальной схваткой той войны, что развернется в пространстве обитаемых миров спустя совсем небольшой отрезок времени и станет, по сути, испытанием на прочность для всей человеческой цивилизации…

Но даже если бы Лиза и понимала глобальность надвигающихся событий, она вряд ли бы изменила принятое сегодня решение…

…Взглянув на цифры, которые постоянно менялись на крошечном дисплее дальномера, примотанного обычной изоляционной лентой к пластиковому прикладу «ИМ-12», она приподняла ствол импульсной винтовки так, чтобы короткое, толстое жерло подствольного гранатомета было направлено в небеса под определенным углом, уперла приклад в бетонный пол тоннеля и нажала на спуск.

Первая граната с шелестом ушла вверх, взлетев по крутой дуге, как раз в тот момент, когда головные бронемашины остановились метрах в трехстах от наклонной стены цоколя и инсекты полезли из открывшихся десантных люков БМК.

Взрыв рванул метрах в сорока от суетившихся насекомоподобных существ.

Недолет…

Первый — пристрелочный. Мысленный расчет поправки, едва приметный наклон ствола, цилиндрическая, холодящая ладонь рубашка гранаты, скользнувшая по запястью в жерло подствольника, — все эти мысли, ощущения заняли лишь доли секунд и…

Пять последовавших один за другим хлопков слились в странный звук, будто кто-то невидимый, вытянув губы трубочкой, пытается пускать ртом пузыри, — это «ИМ-12» освободилась от пяти гранат.

Взвившись в воздух по баллистической траектории, они упали в самой гуще высаживавшихся из бронемашин инсектов. Вспышки разрывов легли с интервалом в доли секунды, смертельный танец огня и дыма метнулся меж бронированных бортов, осколки взвыли звонко и радостно, собирая обильную жатву и уходя на излет с заунывным пением, но Лиза не могла вполне осознать жуткую картину убийственного попадания, — она перекатилась по бетонному полу тоннеля к заранее намеченному укрытию, расположенному метров на двадцать глубже, чем первая позиция, и вжалась в стену, скрывшись за полуметровым выступом железобетонного ребра жесткости.

Как выяснилось — вовремя.

Ответный залп башенных орудий БМК заставил вздрогнуть и застонать массивные ворота, выполненные из не подверженного коррозии алюминиевого сплава. Укрепленная в бетонных стенах рама не выдержала и с оглушительным лязгом отошла со своего места, переламываясь посередине под весом просевшего створа, тоннель мгновенно заволокло дымом и мелкой белесой бетонной пылью, в клубах которой продолжали сверкать ярко-оранжевые вспышки разрывов.

Жаркая, удушливая взрывная волна валом пронеслась в глубь тоннеля, поднимая с пола мелкий мусор. Где-то в глубинах цоколя надсадно взвыл автоматически включившийся вентилятор, а впереди вдруг перестало грохотать, лишь последней тяжкой конвульсией обрушилась на искалеченный бетонный пол выбитая из креплений массивная металлическая плита.

Внезапно наступила оглушительная тишина.

В обстрелянном проеме продолжала клубиться густая белесая пыль. После оглушительного грохота разрывов и ноющего присвиста уходивших рикошетом в глубь тоннеля осколков было невообразимо странно слышать и свое собственное дыхание, и потрескивание осыпающейся с потолка бетонной крошки, и тихий, вкрадчивый звук шагов…

Темные, пригибающиеся силуэты возникли в изуродованном устье тоннеля. Они, один за другим, выныривали из густых клубов пыли, тут же превращаясь в насекомоподобных воинов.

Один… Два… Четыре… Шесть… Двенадцать…

Лиза дождалась, пока смутные тени полностью заполнят собой проем.