Борт 618

В первый момент душу охватил страх: Лиза отделилась от шлюза спасательной капсулы лицом к Бездне, и внутри у нее что-то неприятно сжалось, похолодело. Чернильное полотнище пространства искрилось мириадами далеких звезд; в нем была глубина, которую отказывался постичь разум. Датчики систем жизнеобеспечения тут же тревожно пискнули, отмечая избыточный выброс адреналина в кровь.

Она ощущала себя песчинкой.

Резко сработали установленные на автоматический таймер ранцевые двигатели, и космос крутанулся перед ее глазами. Ощущение тошноты исчезло, теперь ее глаза смотрели на невероятно огромный шар планеты.

Она падала.

Приборы скафандра, очевидно, свидетельствовали об этом, но Лизе казалось, что она висит, раскинув руки и ноги, на семидесятикилометровой высоте, где небо было черным, звездным, а свободного падения не ощущалось вообще.

Вязкая тишина нарушалась лишь ее собственным прерывистым дыханием да равномерным попискиванием датчиков, расположенных внутри гермошлема.

Разумом она понимала, что уже давно находится в границах стратосферы и молекулы разреженного воздуха неощутимо тормозят ее стремительное падение вниз, но чувства оказались прямо противоположны рассудку. Она ощущала в эти минуты какое-то великое, скорбное одиночество. Страх ушел, потонул в этом чувстве вселенского покоя, отрешенности.

Кто бы там ни появился в зоне высоких орбит, — ему уже не достать, не найти ее. Крохотная искра спасательной капсулы почти мгновенно истаяла во мраке, отсекая саму вероятность отступления, пути назад…

Нет. Лиза не собиралась отступать. Ей было все равно, что станется с капсулой и с теми, кого Форриган выслал на поиски самовольно стартовавшего аппарата.

Она падала навстречу своей судьбе.

* * *

На высоте десяти километров в последний раз отработали, сжигая остатки топлива, ранцевые реактивные двигатели, и их подвеска отстрелилась, освобождая парашютную систему окончательного торможения.

Лиза, уже порядком измотанная продолжительным падением, старалась смотреть исключительно вниз.

Затяжные прыжки с орбиты не являлись в ее время чем-то сногсшибательным. Она не сомневалась, что совершала их раньше, причем неоднократно, но память об этом стерлась, и ее сегодняшние ощущения были острыми, резкими, как будто все происходило впервые…

Граница десяти тысяч метров была отмечена появлением легких перистых облаков. Они возникли внезапно, будто неведомая сила оторвала невесомые белые полоски от серой, угрюмой массы облачности и, забавляясь, подбросила их вверх, навстречу падающему человеку.

Полосы зыбкого тумана промелькнули мимо и исчезли, уносясь ввысь, им на смену пришли слоистые облака, более плотные, почти материальные… Лиза пронзила в своем падении один такой слой. На несколько секунд ее окружила молочно-белая пелена, потом мир опять открылся взору, но из него внезапно исчезла бесконечность. Лиза оказалась в прослойке между двумя типами облачности. Над головой растеклось слоистое, молочно-белое покрывало, а внизу зловещими уступами громоздились гонимые ветром кучевые облака, чей цвет варьировался от пепельно-серого до иссиня-черного.

Боковой ветер дул здесь с постоянной скоростью, его напор казался ощутимым даже через оболочки скафандра.

Лиза продолжала падать свободно и равноускоренно, хотя ее вестибулярный аппарат протестовал против затянувшегося сверх всякой меры прыжка. Инстинктивный ужас, рожденный бесконечностью падения, накатывался тошнотворными волнами, хотелось прекратить это, рванув предохранитель парашютной системы, но было еще рано…

Она не должна использовать средство окончательного торможения, пока не пройдет сквозь фронт кучевых облаков, чьи клубящиеся пласты громоздились на высоте от двух до трех тысяч метров.

На тот случай, если она внезапно потеряет сознание, Лиза установила аварийный таймер срабатывания парашютной системы на высоту в пятьсот метров от поверхности.

Фронт напоенных влагой облаков оказался самым трудным испытанием.

Мир внезапно перестал существовать, все поглотила непроницаемая, сначала серая, а затем и грязно-черная мгла.

Ветер стал порывистым, где-то сбоку, в открывшейся внутренней прослойке ударила молния, и ее ветвистое, ослепительное сияние на миг озарило мрачный сюрреалистический пейзаж: два слоя дождевых облаков двигались, скользя параллельно друг другу, между ними вспышка высветила исполинские призрачные колонны, которые, вращаясь, как смерчи, подпирали клубящийся свод…

Это видение длилось не более секунды, молния вспыхнула и погасла, но Лиза успела заметить, как содрогнулись вихревые колонны от удара воздушной волны.

Мрак и грохот окружили ее, потом эта феерия зловещих чувств внезапно порвалась нудной хмарью дождя и…

Она одновременно увидела землю и услышала отчетливый писк передатчика.

Взглянув вниз, Лиза омертвела от мгновенного воспоминания.

Под ней в дождливой мути плавали полуразрушенные здания того самого поселка, где попал в засаду ее взвод.