Читаем Бортовой журнал 7 полностью

Но тут явился миру он – тот, кто призван одолеть это обстоятельство и одеть нас во все чистое – а мы лежим себе поперек кровати и орем, оттого что голодны и обгажены.

А он засучил рукава и взялся за работу – и так взялся, что только дерьмо наше полетело в разные стороны, и как коснется он кого рукой – так сейчас же благодать и умиротворение.

Стройтесь те, кто хочет помочь!

Засучайте то, что в таких случаях засучается, и за работу!

Еще секунда – и мы выйдем из этого затруднительного положения.

Тут я должен снять с себя колпак—тот, что всегда на мне с самого рождения, обтереть им вспотевшее лицо и положить его на стол рядом с чернильницей – это придаст мне необходимые силы. И сейчас же я прикрыл глаза рукой, потому что лучи появившейся надежды меня совершенно ослепили, а потом я подумал: «Господи! Ты, что так щедро одарил его умением подтирать нам всякий раз попки, пошли и нам терпения, без которого тут так трудно дождаться свой очереди!»

* * *

Драматически все так удачно устроено. У нас столько одаренных артистов, способных разыгрывать бесподобные сцены, непрерывно разнообразя их с утра и до ночи. После всех этих впечатлений меня тянет на Валдай. Всякий раз.

Потому что всякий раз мне хочется удостовериться, что отсюда берет свое начало река Волга, все еще впадающее в Каспийское море.

* * *

Интересно, кто же трудится над их головами, пробуя и так и этак внедрить в них гипотезы и мысли? Хотелось бы посмотреть на этого человека. Наверняка он совершенно изможден, опустошен и увешан замысловатыми инструментами.

* * *

Думаю, поначалу их мозг был уподоблен сырому труту, из которого, сколько ни три, все равно не добудешь ни одной искры. Или он был слишком перегружен трубами, минами, бомбами, куртинами, блиндажами и подкопами – всеми этими военными делами, мешавшими воспринять иные мечтанья. Но теперь-то, полагаю, с головами поработали самым радикальным образом, прерывающим связь между центром удовольствия и бомбами, отчего и возникли инновационные идеи.

* * *

Наши руководители как где собираются, так немедленно вспоминают о коррупции.

И немедленно начинают с ней бороться всеми имеемыми средствами. А какие это средства? А такие – все они в языке. Открывается рот – и пошла-поехала борьба. Непримиримая, я бы даже сказал. Рот закрыл – борьба закончилась.

* * *

Низшим разрешено логически мыслить с помощью силлогизмов. Высшим это не надо (тут я ангелов имею в виду) – они и так все знают, а вот низшим (тут я чиновников имею в виду) разрешено мыслить, они одарены замечательной способностью умозаключать.

Результатом мыслительного процесса явилось повальное воровство.

* * *

Обманутые ожидания – двигатель общественного прогресса. Так утверждают некоторые мыслители. Ты ожидал чего-то, а тебя – хлоп! – и обманули. Приходится снова ожидать.

Переход от старых ожиданий к новым и называется движением вперед.

* * *

Истинность каждой гипотезы приходится проверять. Нашим руководителям я давненько не доверяю. Они выкладывают передо мной продукцию своего ума, а я проверяю. Их граны и скрупулы. Перед тем как проверить, я их подробно осматриваю, придерживая большим и указательным пальцами. Остальные пальцы при этом должны быть оттопырены, чтоб самому не замараться.

* * *

Я подозреваю, что начальство все время держит что-то во рту. Я множество раз слышал их речи – что-то там у них есть. Не замечали? Они будто цедят сквозь зубы. Словно боятся выронить. Я не знаю что. Со стороны кажется, что они думают над каждым словом, но нет, это не так. Если б думали, говорили бы иное. Это они обронить боятся. Тут уж не до смысла сказанного.

* * *

Отцам нации я бы посоветовал все время что-то сосать. Например, трубку. Это очень здорово. Очень им идет. Во всяком случае, всякий раз, доставая ее изо рта, можно с глубокой серьезностью созерцать всю ее длину.

Отсозерцал – и снова в рот.

* * *

В последнее время не расстаюсь с линейкой и безменом. Ими я измеряю истинность каждой гипотезы. Видите ли, начальство постоянно выдает гипотезы, которые приходится взвешивать и измерять. Все это стоит мне большого труда. Я бы даже ввел в правительстве должность измерителя и взвешивателя гипотез, которую с удовольствием бы занял.

Кстати, гипотезы выдаются для того, чтобы их понять, а не для того, чтобы их обсуждать.

* * *

Есть такой анекдот советских времен: Вопрос: «Может ли осел питаться на асфальте?»

Ответ: «Может, если он в ГАИ работает».

* * *

Много воды утекло с тех самых пор, и теперь на асфальте питаются не только ослы.

Берем квитанцию на оплату услуг ЖКХ в городе Санкт-Петербурге и читаем в разделе «Жилищные услуги», в пятой строчке сверху: «Уборка и санитарная очистка земельного участка», а внизу разъяснение, что это не только уборка и очистка, но и уход за «элементами озеленения», а также за «иными объектами».

Выглядываем во двор и видим, что уборка с грехом пополам идет, а вот «элементов озеленения» нет. Там их уже лет сто как нет, потому что весь двор закатан в асфальт.

За что же деньги берут?

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука