Бортовой журнал "Синей птицы". Том 2. Поворотный момент

— Женечка, я уверена, ты сможешь нам помочь. Надо всего-навсего выкрутить в настройках кота любовь к Нулечке до упора, чтоб зашкалило.

— Зашкалило? — переспросил робот, изобразив недоумение.

— Это термин из доцифровой эпохи. Означает установить значения на максимум.

— А! Ясно! Щас сделаю!

Пилот взял кота за шкварник так, чтоб смотреть глаза в глаза, а через секунду опустил животинку на пол.

— Готово!

Нулька с любопытством посмотрела на Мурзика, а тот отряхнулся и сразу направился к богиньке, начав громко-громко мурлыкать.

— И совсем не страшно, — улыбнулась корабельная фея, когда кот принялся интенсивно тереться о девушку.

— Ну-ну, — ухмыльнулась ведьма и посмотрела на пилота.

— Спасибо, Женечка. Дальше мы сами.

Робот исчез, оставив женщин одних. А как только дверь закрылась, ведьма заговорила шёпотом:

— Я уже слышала, что ты гиперпространственный оборотень. История на самом деле типичная, и хотя оборотни редки, они хорошо изучены, и путей, куда двигаться, несколько. Ты либо живёшь в уединении, либо потихонечку приучишь всех к тому, что ничего страшного в этом нет. Но помни, злоупотреблять превращениями нельзя. Даже не потому, что с тобой что-то может случиться, ты не Золушка, тыквой не станешь.

— А Золушка, это кто? И почему тыква? — переспросила Нулька, заставив Варвару Васильевну замереть от удивления.

— Да-а-а, — протянула женщина под нос, рассматривая девушку, — сказок мы точно не читали. Надо будет обязательно восполнить этот пробел.

— А как этим можно злоупотреблять?

Ведьма ненадолго прикрыла глаза, собираясь с мыслями. А Нулька от нетерпения прикусила губу. Она всё ждала рецепт счастья.

— Вернёмся к сказкам, — заговорила, наконец, ведьма. — Представь, что у некого королевича живёт царевна-лягушка. Это может быть любое земноводное, в которое угодила стрела. Не суть важно. И вот подумай, как он будет себя вести, если его суженая постоянно сидит на окошке в облике жабы и ловит комаров? Королевич будет видеть в ней женщину или всё-таки жабу?

— Жабу, конечно же, — отозвалась Нулька, фыркнув, мол, как можно не понять такой простой вещи.

— А кого он будет видеть в тебе, если ты постоянно будешь не в человеческом облике, а образе иного создания?

— Монстра, — насупилась Нулька.

— Именно. Потому всё строго дозировано и только для того, чтоб дать понять, что ты остаёшься собой даже в облике иного создания.

Богинька ненадолго задумалась, взвешивая все услышанные слова, а затем задала вопрос:

— А как я узнаю, что все привыкли?

— Хороший вопрос, — вытянув указательный палец, ответила ведьма. — Я на Земле куплю одну замечательную вещь.

— Какую?

— Увидишь. А пока иди к себе.

Нулька вскочила и, сияя, как ночной светильник, покинула каюту женщины.

— Мяу! — громко заорал кот и посеменил следом.

Ведьма откинулась назад.

— И всё-таки приятно побыть не злой ведьмой, а доброй феей-крёстной, — прошептала она и добавила: — Главное — не переборщить.

* * *

Фёкла стояла посередине комнаты. Тусклый оранжевый свет начинал раздражать. Хотелось есть, и девушка уже была согласна на сбалансированный корм для людей, о котором заикалась вампирша.

Упыриха, которую, оказывается, звали Камелия, уселась на край своей громадной кровати и дотянулась до стола с водружённым на нём трюмо. Оттуда взяла кубок, сделанной из чёрного стекла, потом задрала голову, закатила глаза и протянула фужер в сторону Фёклы.

Купчиха устало посмотрела на вещицу, а упыриха нетерпеливо вздохнула и потрясла бокалом.

— Ты чё, совсем тупая⁈ — заголосила она. — Ты совсем ничего не понимаешь?

— Сама дура тупая, — зло процедила Фёкла. — Я и не хочу ничего понимать.

— Кровь принеси! — проорала упыриха.

— Тебе надо ты и неси.

— Ах так⁈

Вампирша швырнула фужер в сторону девушки и вскочила с места с искажённым от злости лицом. Подбежав к столу, принялась открывать, а потом хлопать выдвижными ящичками. Вскоре нашла что-то вроде позолоченного кастета с белым огоньком индикатора, горящим на боковой части ближе к большому пальцу.

— Щас ты у меня будешь посговорчивее.

Камелия надела кастет на правую руку и вытянула в сторону купчихи. Фёкле сразу же стало больно. Так больно, словно кипятком ошпарили. Девушка даже не могла вдохнуть. Казалось, боль длилась не меньше часа, а когда пропала, сил хватило лишь на то, чтоб медленно опуститься на пол, а не рухнуть, как подрубленное деревце.

— Ещё хочешь⁈ — проорала вампирша. — Кровь — в холодильнике!

Фёкла со стоном встала, и, шатаясь, добралась до стены. Так, держась за стену, доковыляла до самого обычного холодильника. Сейчас с вампиршей ссориться не было никакого смысла, лучше переждать.

В холодильнике нашлась обычная еда, при виде которой в желудке заурчало. А ещё там была бутылка из тёмного стекла с надписью, выполненной непонятными символами.

Купчиха, запомнив содержимое, взяла бутылку и пошаталась обратно к вампирше, которая сидела и на диване с новым фужером. Пробка поддалась достаточно легко, а из сосуда потекла тёмно-красная жидкость.

А упыриха, быстро опрокинув кровь в себя, сменила гнев на милость.

Она посмотрела на Фёклу, улыбнулась и похлопала по бедру.