Бортпроводница

В ожидании их выхода Елена поискала информацию о Пьеро Бьянки, и никаких секретных ресурсов ей для этого не понадобилось. Ей нужны были только основные сведения. Итак, он банкир, впрочем, кажется, не имеет дела с иностранной валютой, хедж-фондами и международными банковскими системами. В основном он финансирует местную недвижимость — коммерческое строительство в пределах римского кольца. Утешительно, но не исчерпывающе. В конце концов, и фонд Алекса Соколова занимался недвижимостью. Возможно, Алекс рассказал что-то Боуден о своей работе, а та рассказала бармену, и они отправились к дяде Пьеро за консультацией. Любой банкир с опытом Пьеро мог ответить на базовые вопросы по поводу инвестиций или на примитивном уровне объяснить, чем занимался Соколов в «Юнисфер».

Но если у Боуден появились вопросы, у нее была масса возможностей поговорить с банкирами дома, на Манхэттене. Разве эта ее адвокат не держала все на контроле? Разве Боуден не следовало побеседовать об этом с кем-то в Америке, вместо того чтобы ходить в приют для животных и зоопарк или развлекаться со своим актером?

Нет, решила Елена, визит к дяде Пьеро не имеет абсолютно никакого отношения к хедж-фонду.

Она вспомнила, что однажды сказал ей отец: умная девочка ни перед кем не прогибается и ни с кем не враждует. Умная девочка побеждает мечом и улыбкой. (В тот момент она подумывала, не сказать ли, что его бывшая жена побеждает одним лишь мечом и у нее неплохо получается, спасибо большое, конечно. Но она поняла, какую мысль хотел донести до нее отец.)

Ее куратор в Абу-Даби сформулировал теорию, объясняющую связь между Соколовым и Боуден.

— Может оказаться, что эта бортпроводница на самом деле умнее, чем прикидывается? — спросил он. — Что, если она все это время воровала вместе с Соколовым, а их пьяные бесчинства — лишь маскировка?

— Попробуй развить мысль, — попросила она.

— Ладно. Допустим, ты позвонила в пятнадцать минут шестого в номер, и Боуден там еще не было. Она пришла незадолго до тебя, а когда ты их застала, они придумали, как тебя развести. Сделали вид, что пьянствуют и развратничают.

— Нет, они были пьяны в хлам, — заверила она. — Они не притворялись.

В ответ она изложила свою теорию. В самолете Боуден сказала что-то о работе своего зятя, и Соколов воспринял это как возможность. Вот есть бортпроводница, которая регулярно летает в Арабские Эмираты, а ее зять — майор на военной базе, где уничтожается химическое оружие. Он инженер по утилизации. Бортпроводница могла бы помочь им завербовать или шантажировать его. Но у Виктора уже был свой человек, поставлявший сведения о программе химического оружия. У ФСБ был свой курьер, работающий в авиакомпании. В Боуден они не нуждались.

Конечно, ирония заключалась в том, что ФБР теперь придется расследовать деятельность майора Маккоули. Убедиться, что он не нарушил присягу и не рассказал свояченице что-то, чем она могла поделиться с Соколовым. Так что сейчас они его допрашивают. И допрашивают его родню.

Тем временем Виктор, вероятно, подозревал — но не был уверен на сто процентов, — что бортпроводница работает на ФБР и интересуется Соколовым или работает на ЦРУ и надеется с его помощью проникнуть в группу «Казаки». А даже если нет? Она же очутилась в номере. Может, она просто жадная до секса вертихвостка, оказавшаяся не в то время не в том месте, а может — персонаж значительно более опасный.

Так что Виктор вполне резонно (и с полным на то правом) ожидал, что его доблестная подопечная убьет эту женщину, когда увидит ее в номере.

Но она не сделала этого.

С момента происшествия в Дубае Виктор постоянно напоминал Елене о своих опасениях — бортпроводница может выдать по-настоящему важную информацию, которой с ней поделился пьяный Соколов. Боуден видела Елену, а следовательно, легко может ее спалить. И вот вам пожалуйста — эта чокнутая узнала ее во Фьюмичино. Елена опасалась того же. Но происходило что-то еще, и это что-то становилось все более явственным. Елена подвела Виктора не только потому, что не убила Боуден, но и потому, что сразу не рассказала о ней. Она непоправимо подорвала его доверие. Их доверие. Они решили, что Елена помиловала человека, предположительно работавшего на ФБР или настоящего агента. Они никогда больше ей не поверят, как бы убедительно она все ни объясняла и сколько бы ни нашла синонимов слова «пьяный» в английском и русском языках.

Они догадались, что она работает на ЦРУ, догадались, что она перебежчица.

Шпионы (ей не нравилось так себя называть, чудилась в этом слове некая самовлюбленность, но оно было лучше других, которые подчеркивали смертоносные аспекты ее работы) переходят на сторону врага по разным причинам. Чаще всего потому, что у них нет выбора — они скомпрометированы или их шантажируют и смена команды становится платой за свободу. Или в некоторых случаях — за жизнь.