Бортпроводница

И хотя на ее форменном платье не была вышита красная «А» — правила авиакомпании этого не допускают, мрачно подумала Кэсси, — все настороженно за ней наблюдали, и она чувствовала себя Эстер Прин из «Алой буквы». Нет, у всего этого безумия русский флер. Анной Карениной, поправила себя Кэсси. Но конечно, Анна никого не убивала. Она лишила жизни только себя.

Старший бортпроводник — сорокалетний мужчина по имени Брендон, поджарый и строгий, в свободное от работы время он руководил занятиями на тренажерах, — спросил, сможет ли она работать. Да, ответила она. Само собой. Публикация не стала для нее неожиданностью. И добавила — она столько раз это повторила за те полчаса, когда экипаж прошел по телетрапу и приступил к подготовке самолета, что сама себе поверила, — что Алекс Соколов был жив, когда она покидала его номер. Понятия не имею, кто его убил, подчеркнула она убежденно, впрочем пребывая в уверенности, что ей это известно. Алекса убила или Миранда, или какой-то ее знакомый. Эта женщина имеет отношение к преступлению.

Возможно даже, Миранда наняла того парня в черной бейсболке.

К несчастью, время от времени на нее все еще накатывали сомнения — может, она зря обвиняет Миранду, потому что сама же и убила Алекса Соколова? Чаще всего, когда такое происходило, ей удавалось отвести свой разум от края пропасти. Просто в течение многих лет на утро после загула ей пересказывали отвратительные подробности ее поступков, совершенных по ту сторону провала в памяти.

«Кэсси, ты что, не помнишь, как пинала музыкальный автомат? Ни с того ни с сего взбесилась, что в нем нет песен Тейлор Свифт. У тебя утром нога, часом, не болела?»

«Подруга, ты стонала, как порнозвезда. Народ из соседней квартиры колотил в стену».

«Ты чуть не отдала бездомному чуваку все свои кредитки, Кэсси, все до единой. Чуть не вывернула свой кошелек. Мило, конечно, но тупо».

«Ты назвала это „Гудини-бикини“». Сняла с себя верхнюю часть купальника и норовила стащить нижнюю».

Однажды Пола, протрезвев, начала причитать, что одной из них суждено умереть от несчастного случая. Видимо, именно это пишут коронеры в свидетельствах о смерти, когда люди гибнут в результате какого-нибудь монументально глупого поступка, обычно по пьяной лавочке. Тонут, падают с крыш или скатываются с лестниц. Пола тогда пошутила, что это не худший способ уйти из жизни.

Члены экипажа довольно быстро почувствовали неловкость. Обычно они беззаботно болтали и задавали друг другу простые вопросы, желая получше познакомиться. Но как вести светские беседы с персоной, которой интересуется полиция в связи с расследованием убийства в Дубае? Кэсси все понимала. Ее ни в коем случае не превращали в парию, но как в разговоре переключиться с убийства фондового менеджера на вопрос о хобби?

«Да, у меня есть хобби, — ответила бы она. — Я выпиваю. Хочешь секрет „грязного мартини“? Брось в стакан кубик льда, плесни немного воды, вермута и маринада из-под оливок».

И все-таки вот уже три часа ей удавалось нормально выполнять свою работу. На этом рейсе ей достались бизнес-класс и коллега примерно ее возраста по имени Макайла — просто героически компетентная, что очень помогло. Она во всем опережала Кэсси на шаг, обеспечивая пассажиров горячими полотенцами и подогретыми орешками, открывая бутылки с вином. Она осторожно — очень осторожно — помогала Кэсси, когда они разогревали контейнеры со стейками, лососем и ризотто. Представляясь, Кэсси использовала свое второе имя, Элизабет, и просила пассажиров называть ее Элли. Она сняла бейдж со своим именем, что технически было нарушением правил авиакомпании, но в этот вечер ей было наплевать. Просто наплевать. Наверняка вон тот пузатый мужик в уродливой жаккардовой рубашке с короткими рукавами узнал Кэсси, но он путешествовал один и не потрудился поделиться своим открытием ни с кем в самолете. Он просто многозначительно таращился на нее, будто говоря: «А я знаю! Это наш с тобой секрет».

И вот теперь, где-то над темной Атлантикой, когда большинство пассажиров начали засыпать, ей впервые удалось опуститься на откидное сиденье и уставиться в телефон. Чтобы читать и перечитывать статью. Чтобы увидеть собственное «без комментариев», звучавшее чрезвычайно подозрительно во всем этом кошмарном контексте. А также искусный ответ Ани Мурадян, которой удалось защитить свою клиентку и отвести обвинения.

Не удержавшись, Кэсси просмотрела комментарии читателей — в основном в них мелькали какие-то глупости. Лишь в некоторых комментариях звучали обвинения, но все были жестокими и очень обидными. Она посмотрела, как ее сага обсуждается в социальных сетях. Потом вернулась к своей электронной почте, где ждали письма от Ани Мурадян и Розмари. Сестра писала, что она не понимает, как Кэсси могла не рассказать ей о происходящем — или по телефону сразу после возвращения в США из Эмиратов, или лично в субботу. В конце концов, они провели вместе целый день, подчеркивала сестра. Она злилась, печалилась и беспокоилась. Между строк читалось осуждение, и Кэсси знала, что заслужила каждое нелестное слово.