Боруэлла

— Видишь, ты её расстраиваешь! — с надрывом в голосе сказал я. — Как ты можешь? Она тебя всему научила, а ты не соглашаешься на простую просьбу ребёнка… П-п-педаго-о-ог…

— Я сейчас из тебя такого педагога сделаю, — сказал Боря почти одними губами, зная, что я услышу. — Если не замолчишь. Разрешить тебе за меня писать сочинение — всё равно что пожелать в школе на другой год остаться.

Это мне что-то напомнило.

— Ты мне должен желание, — обрадовался я. — Помнишь?

— Не, — бесстыдно соврал Боря и отвернулся.

Я вкрадчиво поинтересовался:

— Напомнить? Кухня. Еда. Поход в школу. В общем, так — я диктую, ты записываешь.

Боря громко вздохнул, взял ручку и ожидающе посмотрел на меня. Я воспринял это, как сигнал к действию:

— Я хочу быть морем…

— Это писать? — удивлённо переспросил Боря.

— Писать, конечно! И не мешай свободному полёту творческой мысли.

«Я хочу быть морем… Это я решил давно, в тот период, когда я много размышлял, сомневался, придумывал. Тогда мне это показалось удачной шуткой, я даже рассказал её паре-тройке знакомых. Как анекдот.

— Из тебя бы получилось хорошее море, — сказал серьёзно один из них.

С тех пор я стал мечтать. Выбирал время, когда вокруг никого не было, стараясь не прислушиваться к ветру и другим болтунам. Пусть себе разговаривают. Что мне до них? Ведь я — настоящее море. Светящееся море.

Мне непременно хотелось быть таким!

Оставить мудрость и доброту всех морей мира вперемешку с собственной непосредственностью и безалаберностью. И светиться…

Во время шторма брызги разбивающихся волн будут превращаться в искорки и улетать вверх, никогда не возвращаясь. Но я всё равно буду их чувствовать — там, в вышине. И они меня. Им будет весело и радостно.

А я буду разукрашивать ночи в яркое. И если кому-то станет ужасно грустно, он будет ходить по вечерам ко мне в гости. Купаться, разговаривать. Ему будет казаться, что море ему отвечает. Он не узнает никогда, что это на самом деле так…

Я мечтал стать морем мудрым и добрым, но в месте с тем не хотел быть старым! Пусть я буду молодым морем. Даже маленьким. Ведь иногда мне захочется играться, резвиться и бегать ногами-волнами, поднимая переливчатый шум. Взрослым так поступать нельзя. Вернее, нежелательно.

Я задумывался — интересно, море действительно может быть ребёнком? Или это всегда море, и всё? Когда я смогу превратиться, то обязательно узнаю.

«Хочу быть серебристым морем» — это мой заговор от грусти. Тайное заклинание от всяческих бед.

…Я хотел быть морем — серебристым и светящимся, как ночные звёзды. Сегодня я с ним встретился. Морем оказался первоклассник Вадик…»

Продиктовав последнее предложение, я почувствовал себя немного странно. Мне было и плохо, и хорошо. Казалось, что я сделал нечто важное. По крайней мере, для себя…

Боря смотрел на меня, будто ждал ещё чего-то.

— Всё! — сказал я ему. — Расчёт окончен. Можешь сдавать.

Боря молчал и продолжал смотреть на меня так же.

— Ну чего? — смутился я. — Что… плохо так, да?

— Элька! Ты поэт…

В голосе Бори звучало уважение, гордость за меня и даже зависть немножко. Я расцвёл, но виду не подал:

— Это же не стихи.

— Не стихи, — согласился Боря. — Ну и что? Необязательно писать стихи, чтобы быть поэтом. Здорово у тебя получается. Только вот…

— Что? — встревожился я.

— Да ничего, просто хвалить-то меня потом будут. А это нечестно. Это — твоё.