Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

Для начала детский вопрос. Сколько в ходе гражданской войны 1936–1939 годов в Испании находилось советских добровольцев? «Около трех тысяч военных и около одной тысячи гражданских специалистов», — бодро отчеканит в ответ «продвинутый» читатель. Однако не спешите негодовать. Нас не интересует, сколько в Испании находилось специально и централизованно направленных ЦК ВКП(б) специалистов в различных областях. Сколько из них было добровольцев?

Доброволец — это человек, отправляющийся куда-либо на собственный страх и риск, по собственному почину и за собственные деньги. Государство чаще всего не имеет к его предприятию никакого отношения (на самом деле оно может его спонсировать, но, опасаясь политических осложнений, делает это тайно). Как известно, и американцы, и французы, не говоря уже о немцах и итальянцах в составе Интернациональных бригад, действовали именно так — на свой страх и риск, правительства этих стран (даже Народный фронт во Франции) влезать в конфликт не пожелали.

Поэтому снова повторим тот же вопрос — сколько советских добровольцев находилось в Испании? Ответ очевиден — ни одного! В Испании не было ни одного советского добровольца, все советские специалисты направлялись центральными органами государственной власти после тщательного отбора, причем собственное согласие в данной ситуации не имело большого значения. В случае отказа тебя, конечно же, никуда не пошлют, но твоя карьера на этом закончена. Ты мог душой и телом рваться в страну корриды, но если ЦК партии говорил: «Нет!» — никуда ты при всем своем огромном желании не поехал бы. Так, к примеру, произошло с Валерием Чкаловым.

«И все же явно бросалась в глаза необычная перемена, происшедшая с Чкаловым к концу пребывания в Париже (на авиационной выставке 1936 года. — С.З.). Он вдруг стал мрачным и неразговорчивым, потерял всякий интерес к поездкам по Франции… Причину такой перемены в настроении Чкалова объяснил нам авиационный атташе во Франции — комдив Васильченко. Оказывается, Чкалов несколько раз ставил вопрос, чтобы советское правительство организовало нам поездку в Испанию, куда Валерий Павлович мечтал попасть с единственной целью — на «И-16» вступить в бой с фашистскими «МЕ-109». Но Москва категорически возразила, о чем Васильченко сообщил нашему командиру, испортив тем самым его настроение» (Байдуков Г. Ф. Чкалов: Биографическая повесть. — Мн.: Юнацтва, 1984 г., с. 154–155)

При этом, несмотря на то что советские «добровольцы» переправлялись на Пиренеи из Франции вроде бы и нелегально, об этом знал не только противник, но и весь мир, да и как не мог знать, если само руководство страны этого даже не скрывало, а через испанские порты валом валило советское вооружение?

Отсюда второй вопрос — зачем Сталин полез в Испанию?

«Как зачем? — возмутится читатель, — помогать местным социалистам, пришедшим к власти!» Но правительство Народного фронта вовсе не было социалистическим. В нем, конечно, хватало левых, были и коммунисты, но были также и Левореспубликанская партия, а также Республиканский союз, да и возглавлял правительство лидер правого крыла Народного фронта президент республики Мануэль Асанья. Таким образом, правительство «Народного фронта» было демократическим, в лучшем случае социал-демократическим, почему и было поддержано мировым сообществом, но вовсе не социалистическим.

Отчего же Сталин тогда потащился в такую даль? Защищать молодую испанскую демократию? Да плевать он хотел на любую демократию, а социал-демократов вообще на дух не переносил. Тем не менее полез, и полез серьезно.

Если не считать 30 тысяч действительно добровольцев из 60 с лишним стран мира, в Испании на поле боя сошлись пять основных блоков. Главными участниками противоборства являлись, с одной стороны, испанские демократические силы, к которым в большом количестве примкнули «леваки» и коммунисты, а также ПОУМ (Объединенная марксистская рабочая партия) Троцкого, и с другой — испанские праворадикалы, фашисты, а также довольно сильное монархическое крыло. Эти две враждующие стороны непосредственно поддерживались тремя странами: Италией и Германией, о политических целях которых на Пиренеях мы уже говорили выше, на стороне франкистов, и СССР (то есть Сталин) — на стороне «Народного фронта».

Так какие же цели преследовал Коба на Пиренеях? Да те же самые, что и немцы с итальянцами, только, в отличие от Гитлера и Муссолини; он их не пропагандировал.