Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза»

«Перед рассветом 3 июля старший советник монгольской армии полковник Й.М. Афонин выехал к горе Баин-Цаган, чтобы проверить оборону 6-й монгольской кавалерийской дивизии, и совершенно неожиданно обнаружил там японские войска, которые, скрытно переправившись под покровом ночи через реку Халхин-Гол, атаковали подразделения 6-й кавдивизии МНР. Пользуясь превосходством в силах, они перед рассветом 3 июля захватили гору Баин-Цаган и прилегающие к ней участки местности. 6-я кавалерийская дивизия МНР отошла на северо-западные участки горы Баин-Цаган.

Оценив опасность новой ситуации, Иван Михайлович Афонин немедленно прибыл на командный пункт командующего советскими войсками… и доложил сложившуюся обстановку на горе Баин-Цаган. Было ясно, что в этом районе никто не может преградить путь японской группировке для удара во фланг и тыл основной группировки наших войск» [27, с. 167–168].

Обстановка действительно складывалась хуже некуда: японское командование уже успело перебросить в район горы около 10 тысяч человек, у Жукова же в прилегающем к Баин-Цаган районе насчитывалось не более 1000 штыков (напомню, что вся советско-монгольская группировка на тот момент имела численность в 12,5 тысячи человек), поэтому утверждения Суворова о массах советской пехоты, бросаемых на японские пулеметы — сплошной вымысел. Жуков может и рад был бы бросить на японцев в л об эти самые «массы», но просто-напросто не обладал ими. Однако осознав допущенные просчеты, дальше Георгий Константинович действовал практически безошибочно. Его реакция на наступление японцев была, как справедливо отмечает М. Кайдин, мгновенной. Жуков отдает приказ перенацелить всю советскую авиацию в район японской понтонной переправы у Баин-Цаган и бомбить ее, не допуская подхода на западный берег новых японских подкреплений. Но этого было мало. Необходимо было сбросить японцев с горы, не дав им закрепиться и зарыться в землю. Но чем их можно было оттуда выбить, не располагая достаточным количеством пехоты? Один козырь у Жукова был, зато такой, которого японцы не имели, — танки БТ.

«Противник успел сосредоточить на горе Баин-Цаган более десяти тысяч штыков. Советские войска имели возможность сосредоточить более тысячи штыков; в японских войсках было около 100 орудий и до 60 орудий ПТО. У нас немногим более 50 орудий, включая поддерживающие с восточного берега реки Халхин-Гол.

Однако в наших рядах сражалась 11-я героическая танковая бригада, имевшая до 150 танков, 7-я мотоброневая бригада, располагавшая 154 бронемашинами, и 8-й монгольский бронедивизион, вооруженный 45-мм пушками.

Таким образом, главным нашим козырем были бронетанковые соединения, и мы решили этим незамедлительно воспользоваться, чтобы с ходу разгромить только что переправившиеся японские войска, не дав им зарыться в землю и организовать противотанковую оборону. Медлить с контрударом было нельзя, так как противник, обнаружив подход наших танковых частей, стал быстро принимать меры для обороны и начал бомбить колонны наших танков. А укрыться им было негде — на сотни километров вокруг абсолютно открытая местность, лишенная даже кустарника» [27, с. 169].

Впоследствии многие историки обвиняли командующего 57-го корпуса в том, что он не под держал танки Яковлева пехотой. Но где было взять эту пехоту, если ее попросту не было? Через 5 часов после обнаружения противника, в 10.45 танки 11-й бригады атаковали японские позиции в районе горы.

Вопреки утверждениям советской пропаганды, ни танкистам Яковлева, ни мотострелкам Федюнинского не удалось разбить японцев ни 3, ни 4 июля. 7-я мотобронебригада вступить в бой 3 июля не смогла из-за затянувшегося развертывания. Только 4 июля бронеавтомобили Лесового включились в сражение. 3 июля 11-й танковой бригаде и 24-му мотострелковому полку удалось только потеснить передовые позиции японцев. 4 июля, совместно с 7-й бронебригадой Лесового, Яковлев и Федюнинский смогли оттеснить японцев на восточные отроги горы. Ночью японские части эвакуировались на левый берег Халки.

Потери советских частей в бронетехнике были очень велики. 11-я танковая бригада потеряла больше половины из 150 участвовавших в атаке машин. Легкость, с которой японская артиллерия выводила из строя советские БТ-5 и БТ-7, произвела на Жукова неприятное впечатление. Не являясь специалистом в танкостроении, он посчитал большие потери бронетанковых частей следствием применения на советских танках пожароопасных бензиновых двигателей.

«И вдруг ранним утром 20 августа советская артиллерия провела внезапный артиллерийский налет по командным пунктам и зенитным батареям противника. После первого огневого налета — массированный удар бомбардировщиков, затем — артиллерийская подготовка продолжительностью 2 часа 45 минут. В момент переноса огня с переднего края в глубину советские стрелковые дивизии, мотобронетанковые и танковые бригады нанесли удары по флангам японской группировки.

23 августа советские войска замкнули кольцо окружения вокруг 6-й японской армии…» [65, с. 35].