Босячка

— Мои воспоминания начинаются отсюда. Мы посадили маленький росток куда, и старик сказал: «сорняки растут легко, а вот куд прорывается с трудом». Мне тогда было около пяти лет, но его слова помню, как сейчас. «Закопай свои воспоминания в земле, малышка, и начни прорываться вверх, к свету. Сама, своею силою построй свою жизнь, как и этот куд». Грэй нагло зевнул, пока я предавалась воспоминаниям. Ветерок чуть шевелил яркую листву дерева, игриво болтал позабытой, грязной тряпкой, бывшей когда-то портьерой в окне. В деревеньке, расположенной в двадцати лигах от Коды, все жители крепко спали, одна лишь я призраком болталась среди развалин дома, стоявшего на окраине. Ромэн вдруг встрепенулся, повернул голову и уставился куда-то за каменную ограду, чуть шевеля серыми ушами.

— Что там? — насторожилась я.

— Не знаю… Стой, не двигайся, я пойду, посмотрю. Там какое-то движение. Я кивнула головой, а ромэн беззвучно прошел в сторону ограды и легким прыжком перемахнул через нее. Стало совсем тихо. Я стояла, опираясь на куд, и напряженно всматривалась в темноту, стараясь уловить любой звук. Воздух вокруг перестал быть успокаивающим, а зверь все не возвращался.

— Грэй! — позвала я. Молчание.

— Грэй!!! — завопила я, непонятно чего испугавшись. — Ты куда пропал? Молчание в ответ. Я оторвала руку от дерева, и тихо двинулась вслед за исчезнувшим ромэном. Земля приглушала мои шаги, трава послушно прогибалась, а ноги осторожно переступали сломанные ветки, булыжники от руин дома, ямки, кочки. Вцепившись руками в каменную кладку, на которой выступали неровности, я вскарабкалась на самый верх и выглянула за ограду. Меня встретили яркие, светящиеся в темноте глаза, застывшие в воздухе над землей.

— А-а-а! — заорала я от страха, а чужие глаза лишь моргнули, не желая исчезать. Я замахала руками перед глазами, забыв, что нахожусь на самом верху ограды. Тело, получившее свободу, радостно кувыркнулось и шмякнулось о холодную землю. Подвывая от боли, я потерла ушибленное мягкое место, и снова подняла глаза к верху. Чужие глаза взлетели теперь на верхушку каменной стены и с любопытством разглядывали меня, сидящую на земле. Оно не пыталось нападать на меня, а спокойно стояло на четырех лапах на парапете. Испуг медленно проходил, и взгляд прояснился. Зверюга с длинной, черной шерстью, на четырех лапах, несущих мускулистое, крепкое тело. Хвост, похожий на бельевую веревку с накинутыми на нее занавесками, вытянутая морда с широким носом на конце, острые на кончиках уши, длинные, белые усы и милый оскал в двадцать острых клыков. Зверь был небольшим, встань он на задние лапы — и его уши заканчивались бы там же, где моя макушка.

— Грэй, это твой родственник? — спросила я у ромэна, который появился из ночной темноты и невозмутимо улегся на траву рядом со мной.

— Кто? — переспросил зверь.

— Ну, этот на стене! — мой палец потыкал в сторону светящихся зеленым цветом глаз в темноте. — Блохастый! «Блохастый» фыркнул, будто понял мои слова, а Грэй почесал задней лапой свою шею и ответил:

— Я не вижу никого. Был какой-то шум, я сходил, посмотрел. Никого. И на стене нет никаких тварей.

Тут неведомая зверушка прошлась по верхушке ограды, вдруг шевельнула чем-то на спине и спланировала на землю передо мной.

— Он еще и крылатый! Это кто? Дафар-оборотень? — продолжала наседать я на ромэна. — Эй, Грэй! Да он же ходит перед твоим носом! Ты что, слепой?

Зверушка решила поиздеваться над моим спутником. На фоне громадного ромэна она смотрелась, как гном рядом с драконом, чем она и воспользовалась. Длинношерстый встал напротив морды Грэя, который оглядывался вокруг, пытаясь увидеть того, но безуспешно. А зверушка вдруг высунула длинный язык сквозь зубы, надула щеки и выдула набранный воздух со звуком «Бе-э!». Я захихикала:

— Грэй! Он стоит напротив тебя и показывает тебе язык, — выдала я озорника. Вместо ответа ромэн поднял свою лапу и придавил пространство перед собой. Его когти прошлись буквально в шаге от мелкого пакостника, и тот шустро отскочил в сторону, прижимая острые уши к своей макушке.

— Я поймал его? — гордо спросил Грэй, статуей победителя возвышаясь посреди двора.

— Почти, — выдавила я из себя, согнувшись от хохота. Потому как зверушка, как надоедливое насекомое, взлетел на крыльях над ромэном, и, передразнивая Грэя, задрал голову к полной луне, выставив правую лапу вперед.

— Где он? — спросила статуя на земле, замотав головой.

Вторая статуя в воздухе повторила движения первой, отразив все, как в зеркале. А я развалилась на земле, хохоча, и застучала руками по траве:

— Ой, не могу! Ха-ха-ха!!! Грэй, ты бы видел себя!!! Король зверей отдыхает! Пару минут я неприлично ржала, а ромэн терпеливо ждал, нервно колотя хвостом по земле, пока я не успокоюсь. Конечно, он не видел, как неведомая зверушка спустилась на землю и стала гоняться за его прыгающим хвостом с восторгом хищника, увидевшего дичь.

— Так кто же это, все-таки? — успокоившись, снова спросила я, с весельем наблюдая за игривым четырехлапым.