Босиком по битым стеклам 2. Арлиэлла. Опасные тропы Ангоры

– Господин эльф – холодным, полным неприязни, тоном, обратилась она к Синтариэлю – Помогите же своему господину. Не видите, ему нездоровится! Пока вы там швыряли огненные шарики и ловили руками черные молнии, принц сражался с колдуном и вероятно потерял немало сил. Я, как дама его сердца, повелеваю вам..

Хорошо, что маркиза Ланье стояла спиной к объекту своего обожания и не видела, как округлились глаза Голубого Мотылька, как он, возмущенный неслыханной дерзостью смертной девицы, ухватился за рукоять меча. И, спрашивается – когда это его, эльфа, угораздило влипнуть в глупый рыцарский романчик и обзавестись всамделишной дамой сердца? Да у эльфов, вообще, не бывает дам сердца, чтобы там не нафантазировали себе человеческие писаки, ну, разве что, за редким исключением. Не приведи Дану!

Альсид виновато взглянул на господина, но принц продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало и впервые за долгое время, Синтариэля покинули хандра и апатия.

– Как прикажет прекрасная леди – продолжая улыбаться, Синтариэль Виаль направился к своему сородичу и тихо шепнул ему на ухо.

– Продолжайте лицедействовать, друг мой. У вас отлично получается. Пусть миледи считает, что принц – это вы, а я побуду на побегушках. Когда еще доведется приобрести столь бесценный опыт?

И пока Альсид пытался переварить и усвоить сказанное господином, принц развил бурную деятельность – он подал Голубому Мотыльку влажное полотенце, затем, флягу с гномоядом, организовал на скорую руку небольшой перекус, не забывая алчно поглядывать в сторону издохшего болотного кракена – очень уж хотелось Синтариэлю извлечь злое око монстра. Как ему помнилось, в некоторых алхимических опытах, оно было незаменимо.

Рыжеволосая дочь сийнезийского герцога чувствовала себя едва ли не на седьмом месте от счастья – красота! Не зря, вот не зря она сбежала от тех злых и черствых людей, пленивших и ее, и камеристку! И, кто утверждал, что все романы о прекрасных принцах и белых конях, сказки? Ее принц, не то, что прекрасен, он, вообще – эльф, а эльфы, это.. это!

В общем и целом, сийнезийка лучилась от удовольствия и поглядывала на Альсельдильмира с видом собственницы, влюбленной до потери пульса, но собственницы.

Пока суть, да дело, Синтариэль вспомнил об, обиженном злыми колдунами, лешем. Поскольку, спускать Тёмному покушение на свою царственную персону, эльф не собирался, следовало хорошенько расспросить местную нечисть, тем более, что принц чувствовал, что леший топчется где-то неподалеку, вполне успешно скрывая свою радость. А, то – эльфы прикончили, аж, целого болотного кракена, с которым, самому лешему, да хоть выпрыгни он из собственной шкуры, управиться с одиночку было не дано. Болотный кракен – тварь живучая и к волшбе восприимчива мало, токмо что к эльфийской? Воины света, а эльфы причисляли себя к светлому воинству, подобные создания уничтожали повсеместно. Разве что, кхаарцев не трогали перворожденные, потому как, Горный ужас, хоть и мог сотворить страшное, но своим присутствием природу не осквернял, а вел себя, как обычный, но малоуязвимый для охотников, хищник.

Самому лезть в болото и пачкать и без того изгвазданные сапоги, Синтариэль большого желания не испытывал, да и Голубого Мотылька на сей подвиг не вдохновишь – принц, как-никак, эльфийский! Не поймет Прекрасная дама, коли её герой по болоту начнет скакать, трофеи собирать, в то время, как его, якобы, оруженосец, прохлаждаться станет.

Решил Синтариэль напрячь лешего – вот и отблагодарит спасителей своих угодий за доброе дело.

Незаметно ускользнув и от сородича, и от прекрасной девы, принц отыскал мохнатого и обиженного. А чего его искать – вон он, хозяин лесной, сидит на пеньке, лапки сложив, его, Синтариэля, дожидается смирно.

Эльф насмешливо хмыкнул, наблюдая за тем, с какой поспешностью леший тот пень покинул – высокий и даже будто бы, со спинкой. Царский трон, а не пень лесной.

Говорить в обычном понимании, леший не умел – хоть и высшая нечисть, а не обучен тому, хотя, при должном старании.. Но не станет Синтариэль подобной мелочью себя утруждать, иных дел по горло – будущую женушку искать надобно, опять же, колдуна прибить зловредного. Так что, пришлось общаться мыслеобразами. Уж на подобный разговор талантов лешего хватить должно было.

Лесной хозяин не подвел, и эльф получил быстрые ответы на все свои вопросы – вот он где, замок злодейский спрятался, темное пятно посреди Ачерского леса.

Леший в подробностях показал Синтариэлю и высокие стены, и башню-донжон, и прочие строения. А ещё почувствовал эльфийский принц, что дела в той крепости лесной, творятся недобрые и что в гости к тем темным заглянуть крайне необходимо. Так и тянуло царственного длинноухого прогуляться по тем местам, небезопасным для здоровья и жизни – развеяться и зло сорвать на ком-нибудь удобном.

К тому же, леший показал Синтариэлю колдуна – не того черного рыцаря на могучем дистримере, а другого – росточком пониже, телесами – пожиже, сухого, как вяленая вобла, в потрепанной мантии и с бородой по колено.