Босиком по пеплу. Книга 1

Скатываясь на бок, обнимаю ее, тычусь носом в белокурый затылок, улыбаюсь, ощущая одновременно физическую боль неудовлетворенности и дикий восторг от обманчивого ощущения, что мы одни во всем мире. Я чувствовал то же самое четыре года назад, когда мы, наплевав на все законы и традиции, сбегали по ночам на озеро. Счастье, адреналин, безудержная страсть и бесконечный небосвод над нами.

— Почему Дания? — вытащив меня из мира грез, спрашивает Алисия, доверчиво свернувшись у меня под боком. — Это же королевство, вдруг и там местный монарх решит, что я лакомый кусочек? Куда побежим потом? — она пытается пошутить, зябко жмётся ко мне. Час назад последний бензин в баке сгорел. Теперь единственный источник тепла — мы сами. Раньше нас всегда было достаточно, но сегодня она дрожит и мерзнет. Конечно, это нервы. Всего лишь нервы и больше ничего.

— У меня есть связи в посольстве Дании. Были бы в Англии, полетели бы туда, — отвечаю без тени улыбки, потому что мне ни капли не смешно. — Попробуй немного поспать, Ли. Силы тебе понадобятся. Через три часа прилетит Салим.

— Я не смогу уснуть, Нейт, — грустно отзывается Алисия. По ее телу проходит новая волна озноба. — Говори со мной. О чем угодно. Только не молчи. Мне нужен твой голос сейчас, твои руки. Я не хочу ни о чем думать.

И я поддаюсь на тихую мольбу Ли. Рассказываю обо всем и не о чем одновременно. О том, как жил без нее долгие три года, как искал пути для нашего побега, как сходил с ума, наблюдая издалека, не смея приблизиться, прикоснуться.

Рассказываю о своем самом младшем брате, со слов мамы, как две капли воды, похожем на меня в детстве. И о среднем, в свои пятнадцать твердо решившим, что никогда не пойдет по стопам отца и грезившем о карьере пилота самолета.

Рассказываю о том, как часто мама плачет, закрывшись в ванной, когда отец в очередной раз сообщает, что улетает на неопределённое количество дней, или даже недель, а потом пропадает месяцами на своих заданиях.

Рассказываю о портретах с красивыми голубыми глазами, которые суровый генерал Каттан прячет в своей тщательно скрываемой мастерской под самой крышей. Сотни полотен, написанной талантливой рукой военного, способного не только держать автомат, но ифеерически владеть кистью. На каждом — она, моя мать. Его великая любовь.

Я рассказываю Ли о том, почему мне так сложно принять, что от моей любви отец приказал отказаться, отдать другому, смириться.

А потом мы вместе встречаем рассвет, сидя плечом к плечу на капоте автомобиля и кутаясь в одно на двоих одеяло. Наш первый рассвет в пустыне, первый из череды грядущих. Мы столько раз провожали закаты, но рождение солнца не видели ни разу. Алисия прячется от пыльных ветров под широким капюшоном тёплой куртки, сжимает мою ладонь в своей, молчит и слушает шепот Махруса. Он обещает нам рай, и мы верим. А небо разгорается всеми оттенками алого, пылает пожаром и тоже обещая…

— Это он? — Алисия первая замечает приближающуюся темную точку.

— Да, — взволновано киваю я. — Это Салим. Минута в минуту.

Она откидывает голову, глядя вверх. Капюшон падает за спину, освобождая пепельно-белые локоны. Ее щеки блестят от слез, а в волосах мерцает бриллиантовыми бликами тонкой работы гребень. Я, зарываясь пальцам в шелковистые локоны, тяну съехавшее украшение вверх.

— Не надо, не трогай, — она порывисто уклоняется, убирая мою руку, и я чувствую, как что-то внутри безвозвратно рвется.

— Это его? Он подарил? — схватив Алисию за плечи, резко дергаю на себя. Она не отводит взгляда, смотрит прямо, а потом медленно кивает, разбивая мое сердце в клочья.  — За что он тебе его подарил, Ли? —  спрашиваю я, но мне не нужен ответ. Я уже его вижу. Она плачет не от счастья. Нет, Дьявол его раздери.

Вертолет тем временем начинает снижаться. Грохот лопастей оглушает. Спрыгиваю с капота и стаскиваю Алисию за собой, а потом с силой срываю гребень с ее волос и швыряю на песок.

— Ты больше его не увидишь, Алисия. Никогда, — с яростью бросаю ей в лицо.

— Это мое главное желание. Никогда больше не видеть Амирана аль-Мактума, — твердо произносит она, обхватывая мое лицо горячими ладонями, терпко целует в губы, и, отстранившись, тянет меня за собой в сторону приземлившейся стальной птицы. — Пойдем, Нейт.

Пока мы добираемся до вертолета, нас едва не сносит песчаной бурей, образовавшейся от вращающихся лопастей. Я помогаю ей подняться по сброшенному трапу и залезаю следом.

— Все в порядке? — перекрикивая грохот двигателей спрашивает Салим, когда мы оказываемся в кабине. — Можем взлетать? — не дождавшись ответа, пилот оборачивается.

Я пристегиваю нас с Ли, и кивком головы подтверждаю взлет. Алисия хватает меня за руку, когда машина отрывается от земли, начинает резко набирать высоту. Я сжимаю ее ладонь до боли, неотрывно смотрю в побелевшее лицо, на котором горят испуганные глаза.