Босиком по стеклам. Книга 2

— Угомонись, кобель, — ворчит она.

— Спасибо, красавчик, — лучезарно улыбаясь, благодарит рыжая бестия. — Обращайся, я всегда для тебя готова.

— Учись, детка, — ухмыляюсь, глядя в затуманенные глаза Пикси, получая еще один увесистый тычок.

— Это шутка, Энж. Она же не всерьез.

— Иди к черту, Мердер, — продолжает дуться ангел.

— Хочешь потанцевать?

— Что? — решив, что ослышалась, она с недоумением смотрит мне в лицо.

— Потанцевать, — повторяю, показывая пальцем на девушек, сексуально двигающихся под громкое улюлюканье гостей. Красотки так активно трясут всеми частями тела, что кажется, вот-вот выпрыгнут из хлипкой одежды.

— Ты спятил. Ни за что, — наотрез отказывается Пикси, бросив на меня возмущенный взгляд, и вновь прикладывается к своему стакану. — Кстати, почему твои приятели без спутниц? Здесь вообще нет других женщин. Кроме них… — взяв с меня пример, она бесцеремонно тычет пальцем в танцовщиц. Да, детка, держись меня, и я научу тебя отрываться по-настоящему. Это тебе не сопливый «Саботаж» с трусливыми мажорами.

— Потому что мы на мальчишнике, — дернув плечом, отвечаю я. — Мальчишник в Вегасе. Смотрела фильм?

— Ага, — не забывая «закидываться» вискарем, кивает пьяный ангел. — А кто из этих громил женится?

— Понятия не имею, — расплываюсь в широкой улыбке. Ангел громко икает и тут же прикрывает ладошкой рот, а потом начинает смеяться и снова икает.

— Надеюсь, счастливчик не владелец клиники, — сфокусировав взгляд на Баксе, пихающим купюры в лифчик темнокожей барменши, со смешком произносит Энжи. — Я бы не позавидовала его будущей жене.

— Почему? — с неподдельным любопытством спрашиваю я.

— Ну он… — Пикси неопределенно разводит руки в стороны, напоминая отбившуюся от стаи птицу. — Гигант. В смысле… он просто огромный. И, наверное, тяжелый, — сбивчиво объясняет ангел.

— А какое имеют значение в семейной жизни физиологические параметры? — едва сдерживая хохот, интересуюсь я.

— Ладно забудь, — видимо потеряв нить размышлений, отмахивается ангел.

— Бакс лет пять как счастливый муж хрупкой брюнетки и отец троих мальчишек, — сообщаю я.

— Внешность обманчива, да? — пьяно ухмыляется Пикси. — Мне бы пора это понять.

— Ты знаешь обо мне ровно столько, сколько нужно, ангел, — уловив завуалированный подтекст сказанных слов, отвечаю я, прежде одарив ее самой сногсшибательной из своих улыбок. — А теперь включи отвязную девчонку и станцуй для меня, крошка.

— Нет, не дождешься.

— Давай, не дрейфь, — подначиваю я, отобрав у Пикси вожделенный стакан. — Покажи, кто здесь самая горячая сучка. Залезай, — постучав ладонью по столешнице, я незаметно киваю лихо отплясывающим девушкам. Получив мое одобрение, три взмокшие красотки устремляются к нам, и Пикси, не успев опомниться, оказывается на барной стойке.

О да, эти крошки способны растормошить даже мертвого. Окружив оторопевшую Анджелину, они наперебой что-то кричат ей, непрестанно улыбаясь и показывая простейшие движения, тем сам призывая ангела повторять за ними. Одна из барменш протягивает Энжи шот текилы, и процесс гораздо быстрее сдвигается с мёртвой точки. Выпив на брудершафт сначала с рыжей, а потом с брюнеткой, Пикси окончательно втягивается. С идиотской улыбкой влюблённого осла, я смотрю, как самая красивая девушка во всем этом гребаном мире, скинув туфли, самозабвенно танцует. Полностью отдавшись музыке, дочь алмазного арабского шейха забывает о десятках мужских глаз, похотливо наблюдающих за каждым чувственным движением ее тела, вращением стройных бедер и плавным изгибом тонкой талии. Собрав в кулак мешающий подол платья, Энж оголяет точеные щиколотки и, прогнувшись назад, под восторженный рев толпы почти касается затылком барной стойки. Талантливая еще акробатка мне попалась. Обязательно испробую этот ее навык в деле.

Грациозно выпрямившись, поворачивается к зрителям практически обнаженной спиной, позволяя вволю налюбоваться роскошным видом сзади. Черт, я никогда не устану на ее смотреть. Каким надо было быть идиотом, чтобы надеяться, что момент пресыщения однажды настанет. Мой глупый ангел, ты навечно обречена освещать мою тьму. Так сложились звезды, детка. Наш собственный Мактуб, твое проклятие, мое исцеление и бег, бег по осколкам разбитого прошлого.

Взгляд Пикси находит мой, и даже через плохо освещенный и задымленный зал я вижу, как горят неподдельным восторгом ее шальные глаза. Я салютую ей стаканом с содовой, расплываясь в самой нелепейшей из своих улыбок. Видит дьявол, мне не встречался никто прекраснее и сексуальнее, чем она сейчас. У меня слепит глаза, словно я смотрю на солнце, случайно упавшее с небес в этот прокуренный сумрак. Она светит так ярко, так дьявольски ярко, и я начинаю верить, что она справится. У нас все получится, ангел.

Послав мне воздушный поцелуй, Анджелина делает последнее эротичное движение бедрами и застывает. Зал взрывается аплодисментами. Разгорячённые байкеры свистят, галдят, требуют добавки.