Босиком в Рай

Прежде всего принял ванну с ароматическими маслами для спокойствия духа и очищения ауры от негативной энергетики, а заодно и с каким-то молочком для свежести. Около получаса возился со своими кудряшками. Уложил их назад, как в американских фильмах про итальянцев. Получилось забавно. Не понравилось. От досады плюнул, стряхнул неподатливый гель для волос с пальцев. Включил какую-то восточную мантру, та мягким присутствием заполнила пространство, и всё пошло, как надо. Разобравшись с причёской, Саня надел джинсы. Всё-таки одни из самых дорогих в своём гардеробе. Чтобы там ни говорил Лёшик, он всё равно предпочитал предстать в полном обмундировании солидности. Дополнил это дело своим любимым «круизным» поло и ботинками, которые блестели так, что можно осветить небольшой посёлок. Но Сане этого было мало. Он достал из столика аккуратно сложенную тряпочку, приготовленную как раз для таких самых важных в жизни встреч, какой-то не то крем, не то лак и ещё минут десять провозился, тщательно натирая обувь. Успокоился. Завершил образ парфюмом, который любила Анфиса, хотя в этом и не признавался, уверяя себя, что «ну, действительно, хороший же аромат» – дерзкий такой и его характер раскрывает, ему реально он нравится. Постоял у зеркала пару минут. Поиграл лицами, примеряя, какое лучше подойдёт. Достал из вазы розу и засунул мокрый цветок за ухо. Вышло нелепо. Усмехнулся сам себе. Снова, по обыкновению, плюнул и вернул несчастное растение назад.

Преисполненный счастья продюсер, весело забежал в комнату, раскинул руки и обернулся вокруг своей оси.

– Ну что, а? Не пафосно же, да? – спросил он беззаботно дремавшего Лёшу, не переставая убеждать себя и окружающих в том, во что слабо верил.

Тем не менее, его «цензор» одобрительно кивнул и поднял вверх большой палец. Не смог устоять от вопроса, опустив глаза на его ботинки в степени «безупречность +100500»:

– Всегда по дому в ботинках гуляешь?

– А, да ну тебя, – ворчливо махнул рукой Санчез и поскорей поспешил в кресло, протоптавшись ботинком по своему любимому ковру – Вот опять ты Лёха мелочами всю Вселенную огорчаешь. Да она и не заметит даже. Ну да, я же Анфиску знаю-то. Да и вообще, мы сидеть будем же! Точно, да! – словно ухватившись за спасительную нить вскричал он и даже вытянул руку, обрадованный своей находке – Вот, смотри, вот как мы с тобой сейчас. – он для наглядности уселся в кресло и показал, как небольшой журнальный столик выводил его ботинки из поля зрения – Видишь? И она не рассмотрит. А значит, и не подумает, чего. – помолчал, потом опять завёлся – Да что ты вообще к этим ботинкам-то пристал?! Нормальные ботинки! Я просто не ношу дешёвые! – попытался отделаться он от неловкой вероятности быть уличённым.

– Радуешься, что она приедет? – совсем не тронутый защитным проявлением его счастливости продолжил Лёшик.

Саня с запозданием, но признался. Потупил взгляд.

– Ты – прекрасен! – внезапно воскликнул его ментор и это даже не было похоже на иронию.

– Что ты хочешь этим сказать? – не понял Саня.

– Слабым, смешным, беззащитным быть не стыдно. Не стыдно быть открытым в своём проявлении Человеческого. Это не портит естества. —он подошёл к Сане и потрогал его пульс – Ишь, как зашкаливает! Сейчас от радости выпрыгнет. И будет конец. Видишь ли, крайность сулит гибель любого царства. – он вернулся на место, устроился поудобней, посидел немного и добавил – Свободный от желания наполнен простором.

Со временем тот уяснил.

* * *

Без пяти четыре. Оба сидели. Молча. Тишина заготовила своим наблюдателям различные одеяния, укутав Лёшу приятной безмятежностью, а Саню в тревожное ожидание. Продюсер попытался отвлечь внимание, сходил ещё раз почистил зубы, вернулся, стал сидеть, незаметно меняя позы и выбирая наиболее подходящую для предстоящего разговора. Лёшик по-прежнему уютно дремал. Ровно в 16:15 раздался звонок. Он вспугнул тишину и та, сбежав, оставила после себя безмолвное напряжение. Саша тревожно встрепенулся. Лёша неторопливо открыл глаза. Переглянулись. Звонок больше не повторился, но все трое знали: они, что она там, а она, что тут знают о ней там. Наконец Лёшик заколебался затягивать. Решительно встал с места, да и отправился в прихожую.