Босиком

— Не могу поверить, что тебя волнует мнение Дядюшки Нерви. Я все время слышу о каких-то его романах.

— Да, но не со студентками. Не со своими студентками.

— Нет, но все же. У этого парня слишком много своих скелетов в шкафу, чтобы он стал кому-то рассказывать о нас…

Бренда выскользнула из постели и прошла через темную комнату к входной двери, где нашла свои штаны в груде вещей на полу. Бренда надела их. Она подумала о том, как сильно любит свою группу. Но Уолш тоже был в этой группе, и частично из-за этого Бренда была от него без ума. Она подумала о том, как Билл Франклин подмигнул ей. Ух! «Должно быть, они считают вас загадочной. Потому что я видел, как вы целовались в баре с одним из своих студентов». Но с того вечера, когда они были в «Каппинг рум», прошло уже почти два месяца, и, если Билл Франклин до сих пор ничего не рассказал об этом Сюзане Атела, возможно, он и дальше будет молчать. В конце концов, зачем ему разоблачать Бренду? Он почти не знаком с ней. И до конца семестра оставалось всего пять недель. Однажды Уолш сказал Бренде, что хочет пригласить ее во Фримантл и познакомить со своей матерью, и Бренда даже посмотрела в Интернете, во сколько рейсы на Перт из Нью-Йорка. Она подумала об их именах, напечатанных рядом на его работе. «Джон Уолш / доктор Бренда Линдон». Уолш был второкурсником. Он был ее студентом. «Романтические или сексуальные отношения между преподавателем и студентом запрещены».

— Бренда, — позвал ее Уолш.

У нее туманилось в голове.

«…и ведут к дисциплинарному взысканию».

— Бренда?

Она не могла ничего сказать ему в ответ.

«Я не могу остановиться. И не хочу останавливаться».

«Я тоже не хочу останавливаться».

И Бренда не остановилась. Отношения с Уолшем были слишком для нее важны. И она продолжала с ним встречаться, но только у себя дома. В этом Бренда была непоколебима. Хорошая погода манила; Уолш хотел пойти погулять. Он хотел бродить с Брендой, лежать с ней на траве. Ему казалось противоестественным сидеть взаперти в ее квартире, где даже окна не открывались. Но нет. Бренда сказала: «Нет, прости». Она не собиралась уступать.

На занятиях Бренда была еще более собранной, серьезной — настоящим профессионалом. Да, она молода, но это совершенно не означало, что она легкомысленна! Это не означало, что она нарушит главное университетское правило и будет спать с одним из своих студентов!

Бренда испытывала беспокойство, но ей не с кем было об этом поговорить. Она не могла рассказать об этом родителям или Вики, и она не общалась с Эриком ВанКоттом после ужина в «Крафте». Новость о женитьбе Эрика на Ноэль казалась ничем по сравнению с новостью о том, что Бренду могут уволить, опозорив при этом ее доброе имя. И, кроме того, что она могла им сказать? «Я сплю с одним из своих студентов». Если преподнести все таким образом, как говорится, напрямик, без нюансов и деталей, Бренда будет выглядеть распутной дешевкой. Это был секрет, которым Бренда постеснялась бы поделиться даже со своим психоаналитиком. Единственным человеком, которому Бренда могла об этом рассказать, был сам Уолш, и эти разговоры его уже утомляли. Бренда постоянно твердила о том, что их могут поймать, ее могут уволить… и эти слова стали похожи на звон монет.

— Расслабься, — говорил ей Уолш. — Ты ведешь себя, как истинная американка. Зациклилась на этом.

Студенты Бренды читали «Маленькое покалеченное сердце» Анны Лэмотт. Эту книгу чернокожая Амрита выбрала для своей зачетной работы, но как во вторник, так и в пятницу ее место в аудитории было свободно.

— Кто-нибудь знает, где Амрита? — спросила Бренда.

В аудитории послышались разные звуки: кто-то прокашлялся, одна из Ребекк хихикнула, и все опустили глаза. Бренда заметила это, но ничего не сказала; никто из студентов не собирался отвечать на ее вопрос. Бренда написала в своем ежедневнике: «Позвони Амрите!»

Наступили весенние каникулы. Уолш играл в регби в Ван-Кортланд-парке. Он хотел, чтобы Бренда пришла посмотреть на его игру, а после этого они могли бы устроить пикник, но она отказалась.

«Я не могу. Меня могут увидеть».

Звонил Эрик ВанКотт и оставил сообщение. Он приглашал Бренду быть свидетелем у него на свадьбе. Бренда подумала, что он шутит, но затем появилось еще одно сообщение. «Свидетелем? — подумала она. — Неужели я буду стоять у алтаря, похожая на Виктора и Викторию, в то время как Ноэль будет стоять рядом и выглядеть просто сногсшибательно в шелках и нейлоне?»

Во время каникул Бренда поехала в Дэриен повидаться с Тедом, Вики и детьми. Вики неважно себя чувствовала; она сдавала разные анализы. Пневмония, думали врачи.

— Ух, это заразно? — спросила Бренда.

Она мыла руки, держалась на безопасном расстоянии. Бренда рассказала Вики о звонке Эрика и спросила:

— Смокинг?

— Черное платье, — сказала Вики. — Но не слишком сексуальное. Ты не должна выглядеть лучше, чем невеста.