Босиком

Это была огромная, откровенная ложь. Метастазы пошли в мозг, подумала Вики. Подозрения доктора Олкота подтвердились; она это чувствовала. Рак был рукой, его пальцы сжимали ее мозг, давили на него. Рак был пауком, который расположился в ее сером веществе. Боль, давление, повышенная чувствительность к звукам, к свету. Это симптомы рака головного мозга; она слышала, как их описывал кто-то из группы поддержки, но не могла вспомнить кто. Алан? Нет, Алан был мертв. Это был не Алан. Вики сказала:

— Я выпила вчера слишком много вина.

— Один бокал? — сказал Тед.

— Воды, — сказала Вики. — Волшебные слова. Пожалуйста. Спасибо.

Кто-то поднял подушку. Вики почувствовала запах Бренды — что это было? «Ноксема». Лосьон для загара с запахом пинаколады.

— Ты говоришь какой-то бред, Вик. Открой глаза.

— Я не могу.

— Попытайся.

Вики попыталась. Она открыла один глаз. Перед ней был размытый силуэт Бренды. За Брендой стояла фигура, похожая на Теда, но это запросто мог быть один из тех воров, который приехал, чтобы разрезать ее и достать драгоценности.

— Ты украла мой перкосет, — сказала Вики Бренде.

— Да, — ответила Бренда. — Прости.

— Он мне нужен, — сказала Вики. — Сейчас.

— Я иду, иду, — сказал Тед. — Я заберу детей.

— Я принесу тебе воды, — произнесла Бренда, обращаясь к Вики. — Ледяной воды с тоненькими кусочками лимона, как ты любишь.

— Никакой больницы, — сказала Вики. — Я туда не вернусь.

Бренда и Тед вышли из комнаты. Щелчок закрывшейся двери был подобен выстрелу из пистолета. Бренда сказала Теду:

— У нее сильно расширены зрачки. Как ты думаешь, что с ней?

В моем мозге сидит паук, подумала Вики. Бренда говорила шепотом, но ее голос раздавался в голове Вики, словно ее сестра стояла у громкоговорителя. Замолчи!

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Тед.

Таблетки помогли, по крайней мере настолько, что Вики смогла прожить несколько следующих дней. Доктор Олкот прописал ей только двадцать таблеток перкосета, и Вики выяснила, что если принимать по две таблетки три раза в день, то боль превращалась из невыносимой в просто мучительную. Ее левый глаз наконец открылся, но веко обвисло, словно Вики недавно подралась. Оба ее зрачка были огромными, как крышки люков, и Вики почти все время ходила в солнцезащитных очках. Она не хотела, чтобы Бренда или Тед знали, что у нее было ощущение, словно ее шею стягивала веревка. Она не хотела, чтобы они знали, что у нее такое ощущение, словно кто-то пытается вытащить ее мозг через глазницы. Она не хотела, чтобы они знали о руке, которая выжимает воду из губки ее мозга, или о пауке. Вики ни за что не собиралась возвращаться в больницу и соглашаться на магнитный резонанс, потому что она просто не в состоянии будет вынести новость о том, что метастазы пошли в мозг.

И поэтому Вики терпела. Осталась одна неделя. Тед пытался все успеть; он хотел каждую свободную минуту проводить на воздухе. Он играл в теннис, пока Джош смотрел за детьми, он водил Вики, Бренду и Мелани на ленч в «Вовинет», где Вики была занята только тем, что пыталась не уронить голову на стол. Тед хотел каждый вечер после ужина выбираться в город, гулять у доков и любоваться яхтами. И однажды, приняв совершенно импульсивное решение, он записал себя и Блейна на однодневный рейс с рыбалкой, несмотря на то что капитан с сомнением посмотрел на Блейна и сказал Теду, что ему придется найти для ребенка спасательный жилет. Уже через несколько секунд Тед купил Блейну жилет за шестьдесят долларов.

И если раньше Вики начала бы протестовать («Он слишком маленький, это небезопасно, это расточительство, Тед»), то сегодня она молчала. Тед не спрашивал у нее, как она себя чувствует, потому что не хотел слышать ответ. От лета оставалось семь дней; конечно же, Вики могла потерпеть, могла притвориться и сыграть, пока они не приедут домой.

Вики позвонила доктору Олкоту, Марку, сама, чтобы попросить еще таблеток.

— Головные боли до сих пор продолжаются? — спросил он.

— Уже не такие сильные, как раньше, — соврала она. — Но мы так заняты и столько всего происходит, что…

— Перкосет — это наркотик, — сказал доктор Олкот. — Лишь для острой боли.

— У меня и есть острая боль, — сказала Вики. — Я и есть тот человек, которому нужен наркотик, честно.

— Я вам верю, — произнес доктор Олкот. — Поэтому я и хочу, чтобы вы приехали.

— Я не приеду, — ответила Вики.

— Здесь нечего бояться, — сказал доктор Олкот.

О нет, здесь было чего бояться.

— Я могу принять что-нибудь другое?

Доктор Олкот вздохнул. Вики почувствовала себя Блейном. Можно мы заведем хомячка, когда мне будет шесть? Скейтборд? Жвачку?

— Я что-нибудь вам выпишу.

Позже, находясь в полном отчаянии, Вики позвонила в больницу.

— Да, — сказала фармацевт, и ее голос показался Вики голосом архангела Гавриила, сообщающего Деве Марии о скором рождении Христа, — звонил доктор Олкот и заказал для вас дарвоцет и шестьсот миллиграммов мортина.

— Дарвоцет — это наркотик? — спросила Вики.

— Нет, мэм, нет.

— Но это болеутоляющее?

— Да, конечно, и для большего эффекта его нужно принимать с мортином.

Для большего эффекта. Вики успокоилась.