Босх в помощь! О гормональных либералах и безродных патриотах

Эти два эссе написаны по заказу Станислава Сергеевича Говорухина, с которым я дружил до самой его смерти. К сожалению, после легендарного «Ворошиловского стрелка» совместных работ в кинематографе у нас не случилось, хотя мэтр несколько раз призывал меня к сотворчеству. Как-то он предложил мне переработать и перенести в российскую реальность сюжет знаменитого французского фильма «Лифт на эшафот». Я растерялся:

– Зачем перелицовывать кем-то ношенное? Поставьте лучше «Гипсового трубача», а?

– Не хочу. У тебя там про творческую интеллигенцию… Ну ее…

Незадолго перед смертью Станислав Сергеевич снял ленту по повести Сергея Довлатова с малоудачным названием «Компромисс». Кстати, всегда чуткий к слову, фильм-то он назвал иначе, перефразируя знаменитую формулу Лимонова, – «Конец прекрасной эпохи», ведь прекрасной Советскую эпоху считал успешный советский режиссер Говорухин, а отнюдь не «беглец из рая», непечатный литератор Довлатов. После закрытого показа на «Мосфильме» для своих мы сели за стол. Выпив рюмку-другую, я не удержался и ехидно спросил:

– Станислав Сергеевич, так вы же, вроде, не любите прозу про творческую интеллигенцию?

– Это не про интеллигенцию. Это про советскую власть, которую она сдала.

Однажды, еще до «Компромисса», Говорухин позвонил и в своей обычной, медленной манере (словно мы говорим битых два часа, и он от меня смертельно устал) спросил, как всегда, делая ударение в моей фамилии на «я»:

– Поляков, ты к джазу как относишься?

– Никак.

– Жаль. Хочу снять фильм. Рабочее название «В ритме джаза». Ну, ладно, напиши мне тогда хоть что-нибудь…

И я написал. Правда, не для кино, а для военно-патриотического журнала, который Станислав Сергеевич опекал, будучи главой центрального штаба Народного Фронта, организации настолько загадочной, насколько массовой. Он звонил и говорил с укором:

– Поляков, где статья? Ты же обещал! А еще член центрального штаба!

– Виноват – исправлюсь, товарищ начштаба! – отвечал я. Вот так и появились на свет эти два эссе, которые теперь перед вами, мои читатели.

И правит нами женская рука…

Однажды в отрочестве, перебирая книги на полках школьной библиотеки, я обнаружил, что огромное собрание сочинений Тургенева наполовину состоит из писем. С ума сойти! Господи, когда же он жил, спал, пил вино, волочился за дамами, сочинял свои романы? Бедный письмописец!

Но вот, попав в 1976 году в армию, в Группу советских войск в Германии, я все сразу понял. За год мною было написано почти двести писем: сто – жене, столько же родне, друзьям, однокашникам литературным соратникам. А как же по-другому? Мобильных телефонов тогда еще не завели, а международная связь солдатам было почти недоступна. Один раз трехминутным звонком в Москву замполит наградил меня за образцовое проведение литературного вечера, посвященного 9 мая. Я, одетый в «парадку» и обутый в начищенные ботинки, читал со сцены: