Боснийский ад

Перед грузовиком стоял примитивного вида броневик, настолько устаревший, что, должно быть, он еще послужил корпусу Роммеля. Пушка у него, очевидно, исчезла уже давно, но в целом он выглядел настолько крепким, что пережил бы и падение в Ниагарский водопад. Но, что самое удивительное, несмотря на возраст, на борту этого белого автомобиля были выведены буквы ООН. 

— Мы его уже покрасили в белый цвет для зимней маскировки, — добавил Рив, — а вот надпись совсем свежая. 

Дохерти оглядел их.

— Постойте, дайте сообразить. Вы собираетесь использовать эту развалину для сопровождения грузовика с детьми до Сплита, всерьез рассчитывая по дороге миновать по крайней мере один КПП, не говоря уж о нескольких? 

— Примерно так, — согласился Рив.

Дохерти покачал головой и улыбнулся.

— Симпатичная мысль.

— Мы так и знали, что тебе понравится, — сказал Клинок.

— И надо полагать, горючего в достатке?

— Вполне.

— И кто же собирается принять участие в этой увеселительной прогулке?

Ответил Рив.

— Восемь детей и двое взрослых — муж и жена, им уже за семьдесят. Потолок подвала рухнул на них вчера. С вами хочет поехать и Хаджриджа. Она полагает, что до Сараева из Сплита добраться легче. 

—  А Нена?

— Она остается здесь, говорит, что уже ничем не может помочь пострадавшим, которых вы забираете, к тому же у вас есть на этот случай Крис и Клинок. В Завике она нужнее. 

«Как нужнее она тебе и детям», — подумал Дохерти. Он обрадовался, что у этой пары появилась возможность попробовать начать все сначала. 

— Когда мы едем? — спросил он.

— Так ведь ты же босс, — сказал Клинок.

«Ночью или днем?» — задумался Дохерти.

Ему уже смертельно надоела тьма.

— Завтра на рассвете, — решил он.

Вечером Дохерти навестил Нену в доме ее родителей. Она забежала сюда, чтобы урвать несколько часов сна, и выглядела теперь более похожей на ту женщину, которую он знал не один год и готовую даже рассмеяться. Неудивительно, что дети не отходили от своей матери, не давая возможности двум взрослым серьезно поговорить. 

Но все-таки одну вещь Дохерти должен был сказать.

— Если ты решишься отправить детей отсюда, а сама не сможешь или не захочешь уезжать, — сказал он, — мы будем рады присмотреть за ними. 

— Я даже помыслить не могу, как еще раз с ними расстаться, — сказала она, — но все равно спасибо тебе.

— Что же касается Рива, — сказал Дохерти, — ты ведь его знаешь лучше, чем я... 

—Я думаю, что мы его знаем с разных сторон.

— Угу, может быть. Но я знаю, что он скучает по тебе, и это он мне сам сказал. Я хочу сказать... — Он пожал плечами. — Просто мне хотелось поделиться с тобой этой мыслью. 

Она искренне улыбнулась ему.

— Посмотрим, — сказала она, и в этот момент ее сынишка протиснулся между ними и о чем-то затрещал без умолку. 

Час спустя Дохерти и Рив, сидя в кафе «Рене», пили за здоровье друг друга.

— Разве Лондон не упомянул обо мне? — поинтересовался Рив. 

— О, еще как упомянул. «Необходимо прихватить и Друга». Друг — это ты. 

— А как, по их мнению, ты должен сделать это? Связать меня и принести, закинув на плечо? 

— Да Бог их знает. Кого это волнует?

— И что ты собираешься им сказать?

Дохерти фыркнул.

— Что ты здесь нужнее, чем где бы то ни было. И что они могут пойти к такой-то матери. 

Рив усмехнулся.

— Знаешь, вот уж не думал, что с возрастом ты начнешь проявлять неуважение к субординации. А ты, смотри-ка, управился и с этим. — Он поднял бокал. — За вашу поездку. 

16

Солнце еще скрывалось за холмами, город глубоко спал, когда конвой начал пробираться по улицам Завика к дороге, бегущей по долине на запад. Впереди на «рено-пять» с тремя своими людьми ехал Рив, за ним на бронемашине Дохерти и Дама, а замыкал колонну грузовик. Вел его Клинок, а находящиеся в кузове Крис и Хаджриджа выполняли функции медсестер и отстреливающихся. 

За прошедшие двадцать четыре часа число пассажиров уменьшилось. Старушка ночью померла, а, судя по состоянию ее мужа, он тоже собирался вслед за ней. Понадобилась вся сила убеждения Нены, чтобы он оказался в грузовике. 

Один из детей тоже умер, еще двух забрали родители, не имевшие сил примириться с мыслью, что их дети исчезнут где-то за пределами долины. Из оставшихся шестерых четверо оказались сиротами после одного из сербских обстрелов, а еще двое были выходцами из больших семейств. 

Через полмили после выезда из города конвой миновал внутреннее кольцо обороны Завика, проехав безлюдный КПП на дороге, тянущейся между крутой скалой и рекой. Часовые, как рассказал Рив, размещались над дорогой, вне пределов видимости. Поворотом ручки взрывателя они могли отправить половину этой скалы на голову непрошеного визитера. 

Они продолжили путь по извилистой дороге вдоль долины, внимательно вглядываясь в каждое подозрительное место. Вчера еще Рив отправил разведчиков на гору, и те обнаружили там стервятников, кружащихся над обгорелыми фургонами, но не было и намека на то, что сербы внизу поняли, что произошло с их горным подразделением.