Боснийский ад

Внезапно его охватил гнев. Забравшись в кузов, он принялся развязывать веревки, которыми крепились машинки. Затем на землю полетела с грохотом одна, за ней другая. Вскоре у заднего борта на дороге образовалась куча, так что ему даже пришлось подать грузовик вперед. 

Дохерти несколько секунд посидел в кабине, давая гневу остыть. 

— С тобой все в порядке, босс? — через открытое окно спросил Клинок.

— Угу, — ответил Дохерти. «Увидеть бы Исабель, — подумал он. — Вот сейчас, в эту самую минуту».

Но это было невозможно, и он выбрался из кабины и стал помогать переносить детей из бронемашины в их новое временное убежище. 

— А что будем делать с Дамой? — спросил Крис, когда они закончили эту работу. 

— Поместим его в спальный мешок и положим вместе с детьми, — решил Дохерти. Он задумался, стоит ли дальше тащить с собой бронемашину. Ей требовалось два человека — штурман и водитель, а Крис и Клинок нужны ему были в кузове, при детях. Когда принялись обсуждать этот вопрос, Хаджриджа сказала, что она бы хотела повести бронемашину, вот только ей еще ничего до этого не доводилось водить, даже легковую машину... 

К тому же эти нелепые буквы «ООН» могли только навредить. Любой, даже с единственной извилиной, не обманулся бы дольше чем на несколько секунд, а настоящие ооновцы могли счесть, что эта бронемашина приближается к ним с дурными намерениями. 

Он решил оставить бронемашину вместе с грудой машинок для китайского бильярда. В кабине сломавшегося грузовика оставили и старика, который уснул там и умер во сне. 

Клинок сел за руль, рядом с ним на сиденье устроились Хаджриджа и Дохерти, Крис забрался в кузов, и они снова тронулись в путь. Наступил поддень, ветер стих, и тяжелые массы медленно ползущих облаков скрыли солнце. 

У перекрестка они оказались через час после визита туда Дохерти. Когда грузовик свернул на автостраду, все приготовили оружие, но среди строений никто не появился. Четверо покойников так и лежали на прежнем месте, а следов женщины или ребенка не было видно. 

Дорога вскоре начала карабкаться вверх по огромному плато тонкой полоской между снежным морем и свинцовым небом. Навстречу попались два грузовика, прогрохотавших мимо, их водители смотрели строго вперед, опасаясь вступать в контакт даже взглядами. 

Через час с лишним дорога, петляя, пошла вниз, к Ливно, и тут им попался первый контрольно-пропускной пункт, на котором распоряжались хорваты в форме регулярных воинских частей. Старший офицер проверил их ооновские документы, посмотрел на береты и принялся было обсуждать факт присутствия Хаджриджи, но, увидев детей в кузове, просветлел лицом и разрешил проезжать. 

— Пока все хорошо, — сказал Клинок. — И мы уже на хорватской территории, не так ли?

— Похоже на то, — согласился Дохерти. Если бы не одна ошибка, они бы все теперь были живы. 

Им оставалось одолеть еще один горный кряж, и дорога равномерно пошла вверх, оставляя внизу и слева огромное озеро. Характер пейзажа тоже стал меняться — даже под снегом эта земля казалась более бесплодной, с несколькими скрюченными деревцами и россыпями торчащих из-под снежного покрова заостренных камней. 

— Это Герцеговина, — сообщила им Хадж-риджа. — И тут ничего нет, — добавила она. — Даже воды нет в этих скалах, понимаете? 

«Известняковые земли, — понял Дохерти. — Места, где реки бегут под землей, а люди живут только по причинам, понятным им одним». 

Вдалеке высоко в воздухе кружилась большая птица. Он лениво подумал, что за вид. Крис, наверное, знает. На секунду ему даже захотелось остановить грузовик и позволить Крису определить птицу. «Ты начинаешь впадать в старческий маразм», — сказал он сам себе. Вот и еще одна причина, по которой данная миссия станет последней в его солдатской карьере. 

— Босс, — позвал Клинок, прерывая размышления КГ. 

Дохерти сосредоточился на двух легковых машинах, блокирующих дорогу в сотне ярдов впереди. Дорога бежала над долиной, и по бокам склоны устремлялись либо вверх, в небеса, либо вниз, в бездну. На единственном здесь плоском кусочке придорожного пространства стояло деревянное строение — то ли охотничья сторожка, то ли придорожное кафе. Над крышей развевался красно-белый флаг хорватов. У дверей строения стоял фургон, залатанный бесчисленными и уродливыми металлическими заплатами, словно над ним трудилась бригада душевнобольных сварщиков. 

«Что тут люди могут делать? — подумал Дохерти. И сам себе ответил: — Вряд ли что-нибудь хорошее».

Он повернулся и три раза постучал в переборку, давая Крису сигнал опасности. 

Клинок, притормаживая грузовик, оглядел два автомобиля, блокирующих дорогу. Их можно было бы на скорости разбросать в стороны, но при этом могли пострадать дети. 

— Остановись, не доезжая двадцати ярдов, — сказал ему Дохерти, когда из строения показалась первая фигура. Подобно тем парням, которых они видели в Сплите, этот тоже был одет во все черное, от полированных башмаков до кожаной кепки с козырьком. Вооружен он был автоматом «узи», как и трое других, появившихся вслед за ним из дверей.