Босое лето

Сердце Джейми билось так быстро, что ей казалось, будто оно вот-вот выскочит из груди. Высокие каблуки ее туфель тонули в зеленой траве, пока она шагала от могилы к своему фургону семилетней давности. Эта надменная сучка наверняка смеялась, наблюдая за ее попытками сохранить равновесие. Она убедилась в том, что Грейси и ее бабушка пристегнули ремни безопасности, и рванула с кладбища, превышая лимит скорости на десять миль в час[3].

Рита Мендоса сложила руки на груди. – Я же говорила тебе, здесь что-то не так. Ни один мужчина, расставшись с женой и дочерью, не приезжает домой только на неделю раз в месяц. Мне плевать, что у него за работа, если он находится в радиусе ста миль[4], то должен возвращаться домой. А теперь мы знаем, что он жил со своими другими женами. Но остается еще одна неделя. Может, в этой поленнице есть и четвертая жена?

– Господи, надеюсь, что нет. – Джейми вцепилась в руль, чтобы унять дрожь в руках.

– Мама, они закопают моего папу в землю? Он правда был в том большом черном ящике? – спросила Грейси с заднего сиденья.

– Да, малышка, твой папа ушел и уже никогда не вернется домой. Но с нами все будет в порядке. С тобой по-прежнему твоя бабушка и я, – ответила Джейми сквозь стиснутые зубы.

– Откуда мы знаем, что он был там, внутри? – спросила Грейси.

– Мне очень жаль, что ты больше не увидишь его, милая, – Джейми старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, – но он действительно лежал в гробу.

Она не лгала дочери. Ей было жаль, что Грейси не увидит своего отца, но Конраду повезло, что кто-то выстрелил в него до того, как Джейми догадалась, почему он приезжает домой только на неделю раз в месяц. Да как он посмел повернуться спиной к Грейси и жениться на той девчонке! Ей, наверное, едва исполнилось двадцать. Мала еще даже рюмку текилы себе купить, а ведь Конраду уже за сорок. Интересно, у Кейт тоже есть от него дети?

Грейси кивнула с серьезным видом.

– А мы можем пойти сейчас в «Макдоналдс»?

Рита положила руку на плечо Джейми:

– Отпусти это. Не приукрашивай правду, когда она спрашивает, но не говори слишком много. Он был хорошим отцом для нее, когда бывал рядом.

– Я. Вне. Себя. От злости. – Джейми подчеркивала каждое слово шлепком по рулевому колесу.

– На то есть чертовски веские причины, но это пройдет, – сказала Рита.

– Я умираю с голоду. – Грейси сложила руки на груди. – Ненавижу так наряжаться. Мне туфли жмут.

– Я тоже проголодалась, малышка. – Рита улыбнулась. – Мы возьмем бургер и молочный коктейль и поедим в игровой комнате. А потом можешь скатиться с горки столько, сколько захочешь.

Перед глазами Джейми промелькнула картинка. Конрад повез их с Грейси в «Макдоналдс» на другой конец Далласа. Высокий, темноволосый, голубоглазый красавец – когда он появлялся где-нибудь, да даже в «Макдоналдсе», все женщины глазели на него. А стоило ему сверкнуть улыбкой, как они млели, почитая за честь хотя бы находиться рядом с ним – так же, как это произошло и с ней, когда они встретились на учительской вечеринке в тот год.

– Мама, а можно мне большой гамбургер вместо детского набора? – спросила Грейси. – Я очень, очень голодная.

– Конечно, – ответила Джейми. Она боялась возвращаться домой. Там повсюду семейные фотографии – от коллажа на стене позади дивана до комода в прихожей. Одна или пара свадебных фотографий на ночном столике, а на соседнем – фотография, где они запечатлены втроем у дверей больницы в тот день, когда родилась Грейси.

Семь лет ее жизни – и все оказалось обманом. Она уже мысленно швыряла фотографии о стены, когда подъехала к «Макдоналдсу» и припарковала машину. Джейми положила голову на руль и застонала.

– И что теперь? Его нельзя убить дважды, – сказала Рита.

– Фотографии. Деньги. Жизнь. Все это. Но я слишком зла, чтобы говорить об этом сейчас.

* * *

Аманда сидела в пассажирском кресле маленького пикапа «Шевроле», натянув ремень безопасности на выпирающий живот, и рыдала в салфетки, бросая их под ноги одну за другой, когда они промокали насквозь.

– Это какой-то страшный сон, тетя Элли. Я проснусь, и Конрад приедет завтра, и мы поедем в наше бунгало на летние каникулы, – говорила Аманда между всхлипами. – Этого не может быть. Что будет с нашим малышом, и… О боже, что же мне теперь делать?

Тетя Элли, удерживая руль одной рукой, погрозила ей длинным костлявым пальцем другой руки:

– Давай-ка, девочка, заканчивай с этой истерикой и возьми себя в руки. Ты будешь делать ровно то, что делаешь последние полгода – жить в своей квартире, помогать мне с магазином, а через два месяца у тебя родится ребенок. Ты в любом случае была матерью-одиночкой. Он бывал дома всего несколько дней в месяц.

– Как ты думаешь, он действительно был женат на тех двух женщинах? – наконец спросила она.

– Думаю, да. – Элли заправила за ухо прядь волос цвета соли с перцем. – С чего бы тогда они пришли на похороны, да и зачем им лгать? Скажи спасибо, что тебе не пришлось платить за эту церемонию. Держу пари, что один только гроб стоил целое состояние.