Босоногая команда

– А где тут сидеть-го? – заворчал Кузя.

Чья-то рука усадила одного на ведро, другого – на порог.

– Мы вас уже давно ждем, – сердито сказал Шурка, – некоторых уже приняли. Почему опоздали?

Пока Кузя рассказывал о встрече с учительницей, Пронька протянул руку влево и нащупал печку-каменку, ладонь ощутила бархатистый слой сажи. Направо оказалась бочка. Кто же тут, в бане, кроме Шурки и Кости? Приглядевшись, Пронька различил в углу сверкающие глаза и зубы Индейца, на полке тихонько покашливал Васюрка.

– Эх вы, маркизы! – прервал Шурка Кузин рассказ. – Разве так революционеры поступают? Вы бы подождали Лидию Ивановну, помогли бы ей нести молоко. А вы...

Шурка повернулся к Косте. Они о чем-то недолго посовещались.

– Кузя, встань! – наконец приказал Шурка.

Кузя, поднимаясь, загремел ведром.

. – Тихо ты! – крикнул на него Шурка. – Видишь, какая обстановка!

Помедлив немного, он спросил:

– Клятву давал?

– Давал!

– Не отступишь?

– Ни в жизнь!

Шурка достал из кармана какую-то бумажку, рассматривая, поднес ее ближе к окошку.

– Какие ты песни знаешь?

– Разные... «Отречемся от старого мира», «Смело, товарищи, в. ногу», «Вихри враждебные воют над нами»...

– Не воют, а веют! – поправил Костя.

– Ну, пусть веют... А еще «Вы жертвою пали», «Солнце всходит и заходит», «Последний нынешний денечек», «Все пушки-пушки грохотали»... А чего ты спрашиваешь? Вместе же поем!

– Стоять смирно! – прошептал Шурка. – Ты знаешь каких-нибудь великих людей?

– Великих? – Кузя посмотрел на потолок и потер переносицу, – Ну, вот... Петр Великий!

Тут вмешался Костя.

– Петр при старом режиме жил, до революции... А кто теперь великий?

– Ленин! – крикнул с порога Пронька.

– А ты не подсказывай, без тебя знаю! – рассердился Кузя.

– Тогда говори! – торопил Шурка.

Кузя вытянулся в струнку, опустил руки по швам и отчеканил во всю силу:

– Ленин – вождь мирового пролетариата!

– Тише ты! – зашикал Шурка. – Забыл, что ли, где мы находимся? Говори дальше!

– Я, ребята, видел его! – зашептал Кузя.

– Кого?

– Ленина!

– Вот граф Трепачевский! – забыв о предосторожности, громко сказал Шурка.

Ребята засмеялись. Кузя с обидой горячо возразил:

– И вовсе не Трепачевский! Помните, летом из Верхнеудинска приходил политпоезд? Вот на вагоне был портрет Ленина в рамке из елочек. Ленин в кепке, а на груди его бант красный. Голова чуть-чуть набок... Еще одни дяденька в кожаной тужурке объяснял про него...

– Это верно! – подтвердил Костя, – Мы тогда с Кузей ходили в китайскую лавочку, постное масло покупали. Идем, а на станции народу тьма-тьмущая. Все деповские к политпоезду высыпали. Мы и в вагон заходили, там были разные книжки и плакаты. Помнишь, Кузя, на большом листе был нарисован буржуй: сидит на мешках с золотом, сигару здоровенную курит, а на голове у него шляпа, похожая на ведро, которое Шурка не доделал, а по пузу цепочка из человеческих черепов...

Все притихли, слушая Костю.

– Точно, точно! – обрадовался поддержке Кузя. – А рядом с Лениным был портрет Карла Маркса, такой человек с большой бородой. Так ведь, Костя?

– Так, так!

– Тогда ладно! – Шурка еще раз заглянул в бумажку. – Вот что, Кузя... С этого дня мы будем работать в подполье...

– Картошку ссыпать? Так еще рано, копать не начали...

Ребята захихикали, а Шурка покачал головой.

– Ты, Кузя, чудак не нашей губернии! В подполье – это значит тайно работать, чтобы никто не знал.

– Так бы сразу и сказал, – возмутился Кузя, – а то... в подполье... В подполье я сколько раз работал!

– Ты послушай-ка, – перебил его Шурка. – Подпольщика могут поймать белые и начнут терзать, в тюрьму тебя посадят или расстреляют. Ты как? Не боишься?

– Ну и пусть расстреливают! А я зубы стисну и вытерплю!

– Так, так! – одобрительно сказал Шурка и снова пошептался с Костей.

– А если мы тебя ночью на кладбище пошлем, вроде как на разведку? – спросил Костя.

– Одного?.. – голос Кузи дрогнул.

– Одного.

– Лучше пошлите с Пронькой, у него там сторож родня какая-то, мы сразу же все узнаем – и назад!

– Ты прямо скажи, пойдешь один или нет?

– Пойду, но вдвоем-то ловчее. Вдруг меня убьют, кто тогда донесение принесет?

Костя снова пошептался с Шуркой и сказал:

– Решили принять Кузю. Все-таки надежный парень!

– А когда на кладбище идти? – забеспокоился Кузя.

– Сегодня! – ответил Шурка и, подумав, добавил: – Вместе с Пронькой! Вас не разделишь... Пронька, ты что молчишь?

– Я что, я ничего! – отозвался тот.

– Вот что, ребята! – обратился Костя уже ко всем: – Проньку примем после похода на кладбище. А сейчас... Как вы думаете, брать нам к себе девчонок или нет?

– Никаких девчонок! – отозвался из угла Ленька. – Они все долгоязыкие!

С полка соскочил Васюрка.

– И не все! В нашем классе есть мальчишка хуже девчонки. Может, знаете, Женька Драверт. Все его зовут брехунцом...

– А нам и принимать некого! – стоял на своем Ленька.

– Можно бы Верку Горяеву принять! – уже горячился Костя. – Знаешь, какая она!

Но Ленька не соглашался:

– Какая? Девчонка, да и все!