Босс

Отпуск Джон провел в Коннектикуте. Каждую неделю он ездил в город и проводил два или три дня с Джони в манхаттанском особняке. Они спали вместе.

В то время, когда они лежали в постели, Джони позвонил молодой человек, который напомнил, что Джон познакомил их на выпускном вечере в академии. Молодого человека звали Френк Невилл, и он звонил, чтобы спросить, не позволит ли Джони пригласить ее на обед или в театр, а может, и туда, и туда.

Трубку она к уху не прижимала, чтобы Джон мог слышать их разговор. Джони посмотрела на брата, скорчила гримаску и пожала плечами. Джон энергично закивал.

В итоге она согласилась и они обговорили день и место встречи.

— Френк — хороший парень, — заверил ее Джон, когда она положила трубку. — Я хочу сказать, очень хороший… Джони, я конечно очень тебя люблю, но мы оба должны понимать, что… Ты знаешь, так продолжаться не может. Ты должна встречаться с мужчинами.

— Тогда и ты должен встречаться с женщинами, — вызывающе бросила Джони.

Джон кивнул:

— Да. Похоже что должен.

4

Наиболее ценные произведения искусства и мебель из манхаттанского особняка перекочевали в новый дом в Гринвиче. Теперь он стал семейным музеем Лиров.

Джек никогда не говорил об этом Энн, да и никому другому, но он хотел, чтобы дом в Гринвиче по всем статьям превзошел дом на Луисбург-сквер. Он предпринял все возможное, чтобы новый дом не выглядел так, будто его только что построили. Джек настоял на том, чтобы вес старые деревья остались нетронутыми, а рядом с домом посадили не новые, а многолетние кусты. Помощники его архитектора прочесали всю округу в радиусе пятидесяти миль в поисках старого бруса и старого кирпича. Удивленные фермеры соглашались на сверхвысокие цены, которые им предлагали за кирпич дорожек, по которым они ходили от дома к сараям, теплицам или воротам. Вытертые, иногда позеленевшие от въевшейся слизи кирпичи привозили в Гринвич, где ими выкладывали дорожки и внутренний дворик за оранжереей. Пол в библиотеке тщательно собрали из дубовых досок, служивших полом для сеновала в сарае, построенном в семидесятые годы XVIII века.

Джек настаивал на том, чтобы архитекторы нашли аналог мраморной душевой, которая доставляла ему столько радости в Бостоне. Они не нашли, зато наняли людей, которые смогли построить точно такую же душевую. Мрамор Джек выбирал сам и остановился на белом с черными прожилками. Головка душа размерами превосходила подсолнух. Перфорированные никелированные трубки тянулись от пола до потолка. Шарнирная трубка биде торчала из стены точно так же, как в Бостоне. Даже Энн никогда не видела такого душа и заявила, что это «экстравагантность янки». Но душ ей понравился. И если они с Джеком оба были в доме, то всегда мылись в нем вдвоем.

Они построили и бассейн, но на их участке, у подножия холма, на самой опушке, было маленькое озерцо. Они его не тронули, разве что улучшили фильтрацию воды и посадили водяные лилии и рогоз. Энн любила плавать в озерце, отдавая ему предпочтение перед бассейном. Иногда, особенно на заре в разгар лета, зная, что ее никто не может увидеть, она плавала в озере голой.

В конце июля Джони обратилась к Джеку с вопросом: «Папа, можем мы с Френком пользоваться душем?»

Джек взял ее руки в свои.

— Вы так близки?

Она кивнула.

Джек улыбнулся и разрешил. Он написал Джону, который как раз прибыл в Пенсаколу, что Джони, похоже, влюбилась. Джек и представить себе не мог, какое впечатление произведет эта новость на Джона.

5

Когда в сентябре Кэп Дуренбергер попросил принять его для личного разговора, Джек предложил встретиться в манхаттанском особняке. Оба уже начали замечать, что на работе пристально следят за тем, кто с кем говорит.

Ту часть мебели и картины, которые переместились в Гринвич, Джони заменила другими, исходя из собственного вкуса, так что интерьер особняка изменился. Джони предпочитала более яркие и веселые цвета, но ее приобретения не могли сравниться с Буше или Дюрером, которые раньше украшали гостиную.

Джони демонстрировала очередную коллекцию одежды то ли в Чикаго, то ли в Филадельфии, горничная приходила в дом раз в педелю, поэтому Джек и Кэп могли не беспокоиться, что их кто-то услышит.

Джек разлил виски, Джони следила за тем, чтобы бар не пустовал.

Кэп отпил из стакана, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Беда, босс. У нас проблемы.

— А в чем дело?

— Салли Аллен.

— Что с ней? — озабоченно спросил Джек.

— Она беременна.

Неделей позже Джек и Кэп встретились с Салли в Канзас-Сити.

— Да, я беременна, — не стала отпираться она. — Я женщина. Имею право. А передачу с Моникой Дейл мы закончим до того, как живот полезет на глаза.

— Могу я спросить, кто отец?

Салли улыбнулась.

— Естественно, Лен. Кто же еще? Он уже не тот бродяга, каким ты его помнишь. У него теперь приличная работа, он…

— Я понимаю, что он пишет хорошие сценарии, — кивнул Джек. — Но речь-то о другом. Да, специальный выпуск выйдет в эфир. А что потом? Сезон только начался.

— Лен напишет скетч о том, что я беременна.

— Не замужем и беременна?

— Об этом сказано не будет.