Босс

Размеры фотостудии действительно поражали. Потолок отделяло от пола такое большое расстояние, что Батчелдер утверждал, будто запускает в студии радиоуправляемую модель вертолета, хотя свидетелей тому не было. Зато фотограф получал великолепную возможность свободно маневрировать камерами, светом, декорациями.

В студии не было не только комнаты для переодевания, но даже ширмы, за которой могли бы раздеться модели, а раздеваться приходилось много, потому что Батчелдер снимал девушек для рекламных объявлении нижнего белья. Снимал он и обнаженную натуру, по гораздо реже. А если и снимал, то исключительно для конкурсов и выставок, на которых некоторые из его фотографий получали премии и призы. Он имел неплохие связи с Манхаттанской балетной школой и снимал обнаженными только молодых балерин. Джони искренне восхищалась этими фотографиями. Если бы не они, она скорее всего не дала бы согласия на съемку.

Клинтону Батчелдеру шел пятый десяток. Он не отличался красотой, но едва ли кто-нибудь назвал бы его уродом. Джони знала, что во время съемки он очень требователен, подчас даже резок.

Батчелдер встретил их в белой рубашке, желтом галстуке и светло-коричневых брюках, попыхивая трубкой, которую он отложил в сторону, как только Джони вышла на съемочную площадку.

— Ну что, Джони, готова?

Джони слабо улыбнулась.

— Похоже на то, — прошептала она.

— Как насчет капли шотландского, чтобы успокоить нервы?

Джони взглянула на Муриэля. Тот кивнул и повернулся к Батчелдеру:

— Налей и мне.

— Мы все выпьем шотландского — Батчелдер держал бутылки со спиртным в фотолаборатории, на той же полке, где стояли химикалии. Лед и содовую он достал из холодильника. Потом все трое сели на деревянные стулья за стойками с «юпитерами» и стаканами отсалютовали друг другу.

— Пожалуй, мне лучше, — сказала Джони, выпив полстакана.

Батчелдер кивнул:

— Допьешь после съемки.

Джони глубоко вздохнула и завела руки за спину, чтобы расстегнуть молнию белого вязаного платья. Встала, стянула его через голову, положила на стул. За платьем последовали бюстгальтер, нижняя юбка, чулки, пояс. Джони осталась лишь в прозрачных белых трусиках-бикини с плотной вставкой на лобке, скрывающей волосы.

— Клинт… Раз уж «Плейбой» не показывает нижнюю часть тела, может, я останусь в трусиках?

Губы фотографа изогнулись в легкой улыбке.

— Я бы предпочел, чтобы ты сняла и их. Это правда, мы не предлагаем им фотографии, на которых видны лобковые волосы, но, возможно, покажем им твою попку.

Джони кивнула и скинула трусики.

— С Лори ты знакома. — Батчелдер вскинул глаза на подошедшую к ним женщину.

Лори быстренько замазала на теле Джони более светлые полоски от купального костюма. Ей уже приходилось работать с телом Джони, когда ту фотографировали для рекламы трусиков без бюстгальтера, с прикрывающими грудь руками.

Лори также расчесала Джони волосы. Теперь, гладкие и блестящие, они свободно падали на плечи.

Пока Лори наводила на ее тело последний лоск, Джони допила виски. Батчелдер взял ее стакан и наполнил вновь.

— Сначала поработаем на нейтральном фоне, — распорядился Батчелдер и подвел Джони к серому экрану. — А теперь покажи, какие позы тебе кажутся наиболее эффектными.

Джони протянула стакан Муриэлю. Два осветителя Батчелдера включили мощные лампы.

И внезапно Джони как громом поразило. Она же стоит перед фотографом и его помощником, своим агентом, гримершей и двумя осветителями. Они одеты, а она — в чем мать родила. Во рту у Джони пересохло. Она едва не бросилась к стулу, на котором лежала ее одежда.

Джони посмотрела вниз. Черный «ежик» она всегда аккуратно подстригала, так что он не висел мочалкой. Но теперь яркий свет пробивал его насквозь, выставляя напоказ половые губы.

Помощник Батчелдера защелкал «роллифлексом».

— Как ты хочешь позировать, Джони? — спросил Батчелдер.

Она немного пришла в себя и подняла руки, сцепив их над головой.

— Мне нравится, но для журнала очень уж смело. Повернись влево. Еще чуть-чуть. Теперь опусти руки. Теперь посмотри на плечо. Стоп!

Он подошел к большой фотокамере, нырнул под черную материю, посмотрел на Джони через видоискатель и начал отдавать команды осветителям. Три четверти часа они фотографировали.

В кадр попадали левая грудь Джони и силуэт ее тела. Она все время смотрела поверх левого плеча, но выражение ее лица менялось в соответствии с указаниями Батчелдера.

Потом они вновь выпили виски. Лори салфетками промокнула пот на теле Джони, где-то что-то подмазала тональным кремом.