Босс для разведёнки

Эва стояла передо мной задумчивая и явно желающая получить объяснения на свои размышления. Да, летали…не поездки, а пытки без ножа и игл.

Да только, что я могла ей сказать, если сама не понимала. Не знала, что мне делать и как быть со своими мыслями и желаниями.

Кажется, вот оно счастье — лови! Кирилл — прекрасный и заботливый жених, готовый попытаться осчастливить тебя разведёнку, но … нет же…

Меня тянет не туда, меня тянет на святой грех … разрушить чужой брак, каким бы он ни был, увести чужого мужа и на этом пепелище построить новую жизнь.

Ужас, от которого не проснуться и не сбежать! Я стану как та, что когда-то сломала мою жизнь?!

Из пучины самокопания выдёргивает женский голос, оповещающий о начале посадки на наш рейс. Так что продолжаю свой позорный побег от реальности и взвешенных решений.

Мне нужно передохнуть. Подумать. Успокоиться. И выспаться.

Я плохо сплю со времён смерти мамы, и это становится хроническим и беспросветным наказанием.

Турция встречает нас палящим зноем, отличным сервисом, а самое главное, это практически единственное место, куда я вчера около шести вечера смогла найти горящую путёвку на двоих.

Отель расположен в первой линии, так что в первую очередь дочь тащит меня на море. У неё к воде особая любовь, ещё едва начала соображать, но её уже тянуло к изображениям водной стихии, а шум прибоя был лучшей колыбельной.

Номер у нас двухкомнатный, что для нас двоих девчонок многовато, но прелесть этого удобства я смогла оценить позднее вечером. Уложив утомленную эмоциями Эву спать, я комфортно расположилась в соседней комнате, не боясь потревожить детский сон.

Книги, лёгкий перекус, заказанный по телефону, и прекрасный пейзаж в огромных окнах был как раз тем, что доктор прописал.

Вот только сон всё не шёл. Ванна с успокаивающими аромамаслами, пара бокалов красного вина и три часа ночи, кажется, начинали давать свои плоды. Головная боль утихала, мысли текли уже не так мучительно тяжело, поэтому я решаю лечь тут же на диване.

Во сне мелькают лица моих мучителей и укоризненный взгляд мамы как напоминание о моей никчёмности, что давит камнем на грудь. Я задыхаюсь, не желая больше спать, но проснуться не получается. А потом внезапный щелчок в тишине комнаты меня будит.

Резко сажусь на диване, быстро и тяжело дыша. Открыть глаза не получается, так как веки горят и даже просто моргать больно. Будто меня действительно кто-то душил, а теперь никак надышаться не получается. В груди привычный ком боли и отчаяния, который я давлю силой мысли в глубины сознания.

Поэтому, когда меня, зависшую между сном и реальностью, обнимают чьи-то руки, я подпрыгиваю на месте, едва не закричав.

Этот горький парфюм и запах сигарет с ментолом я теперь узнаю из тысячи.

Богдан. Хотя это невозможно!

Но открывшиеся от испуга глаза выхватывают из темноты мужское лицо, что прямо напротив моего.

— Ты? — удивлённо вырывается из меня, и, всё ещё не веря своим органам чувств, медленно поднимаю руку и дотрагиваюсь подушечками пальцев до отросшей бороды на его лице.

Колется.

— Я, Ева. Живая плоть и кровь, это если ты мне ещё в глаз тыкнуть собираешься, — усмехается Аренский.

— Небритый, — неожиданно для себя делаю акцент на этом явлении.

Босс всегда был гладко выбрит, а тут примерно двухдневная щетина.

— Занят был, — пояснил он, продолжая сидеть передо мной на корточках.

Его пальцы ритмично поглаживали мои руки от локтей до запястий, успокаивая бешеный ритм моего сердца.

— Ты как тут оказался?

Наконец-то мой мозг задаёт правильный вопрос.

— Ну тебе же известно, что в наше время, имея деньги и желание, можно получить любую информацию. У меня, к счастью, есть и то, и другое.

Остатки моего ночного кошмара развеялись, и теперь я остро ощутила присутствие этого мужчины в опасной близости к моему телу.

Попыталась подняться с дивана, но Аренский удержал меня на месте.

— У меня же путёвка, — тогда поддержала его рассказ, стараясь не обращать внимания на прикосновения его ладоней к моим бёдрам.

На мне из одежды шёлковая сорочка на тонких бретельках до колен и трусики, так что по моим меркам я уже голая.

— Да. На двоих и плюс ребёнок. Тебе не сказали?

Отрицательно качнула головой. Может, мне и говорили что-то, но вчера я была в неадеквате.

— Ну вот, вышло очень удачно. Мне даже не пришлось напрягаться. Ева, ты всё сделала за меня. Я просто вселился как твой муж, опоздавший на сутки.

Он не мой муж.

— Многоженство карается.

— Это и всё остальное мы ещё обсудим, но завтра. Сейчас ночь и пора спать.

Сон! Это слово пугает меня до нервного тика, что я тоже решаю отложить разговоры до утра и на ясную голову.

— Что? — тут же подключается Аренский. — Кошмары?

Я вздыхаю, но с этим любителем чужих страданий, а именно моих, отвертеться от признания обычно не получается.

— Да. Бессонница. Давно, — вымученно выкладываю правду и, перехватив мужские запястья, пытаюсь снять с себя. — Пойду немного проветрюсь.

Богдан беспрепятственно меня отпускает, и я сразу направляюсь на балкон.

— Располагайся, — бросаю по пути, почти запнувшись за большой тёмный чемодан.

Босс тоже подготовился.