Босс для разведёнки

Усадила Эвелину с цветными карандашами и альбом из её рюкзачка за свой стол, а сама принялась активно трудиться.

Вчера босс выразил неудовольствие насчёт витрин и пирожных, значит, надо за сегодня убиться, но исправить этот косяк.

Глава 4

Ева

Мама приехала только к обеду, и к этому моменту у меня уже дёргался глаз, а нервы были на пределе. Никто и ничего не хотел делать так, как мне надо было с первого раза. Кажется, одна Алёна сегодня соображала и активно мне помогала, а весь остальной коллектив впал в спящее состояние. Рабочий анабиоз — это новый вид бездействия.

Может, потому что сегодня опоздала и заявилась на работу с ребёнком только я? И у меня, как говорится, «горит пукан», а остальные плавают естественным планктоном в ожидании хищной рыбы. Не знаю!

Присела на свой стул, прижимая пульсирующие виски ладонями. Больно. Это всё чёртова мигрень от нервов.

Разминая шею, чтобы хоть как-то уменьшить боль, мой взгляд цепляется за окно.

— А чего это терминатор наш про красоту пейзажей вещал? — тихо сама с собой беседовала я, поднимаясь к окну.

Ничего превлекательного — кустики дохлые, дорога позади, наша парковка, а ещё уголок парка с двумя скамейками и неработающим фонтаном.

Собралась отвернуться, решая, что эта его фразочка была лишь очередная подлянка, но…

Парковка!

Утёс самозабвенно любовался, как мы с дочерью скакали через лужи. Вот я дурында!

Да уж, прыгала я хорошо, и асфальт был мокрым, и я торопилась, так что даже ногу разочек подвернула с выразительным хрустом шпильки. Каблук, конечно, ещё держался, но определённо эта пара обуви должна готовиться на утиль.

Ага! Как и их хозяйка!

Остаток дня прошёл относительно спокойно, но к концу я устала и больше всего от этого подвешенного состояния: оставят — не оставят.

Едва не забывая прихватить свой пиджак, выхожу на улицу. Чувствуя, как неуверенно держится каблук на своём месте, грозя катастрофой в виде падения, торможу.

Решаю мгновенно. Снимаю туфлю и с превеликим удовольствием отрываю несчастного. Вот как если некоторым голову открутить…

Порыв бешенства после акта вандализма обуви отпускает, и я расстроенно смотрю на свои ноги.

Жалко, конечно.

Ковыляю до машины и, желая поскорее уехать, нервно проворачиваю ключ в замке зажигания.

И ничего!

Двигатель не реагирует. Повторные попытки, включая ласковые увещевания, а потом и запрещённые матерью нелитературные обороты, тоже не помогают с моей проблемой.

Сегодня не понедельник и не пятница тринадцатое, сегодня проклятый чёрный вторник! Почему всё должно случиться в один день?! В неделе-то ещё остались свободные …

Пальцы дрожат, слёзы тихо текут, но просто сидеть и дальше — тоже не выход. Громко шмыгая носом, выхожу из машины, пытаясь придумать, как быть.

На последнем техническом обслуживании что-то говорили мне … но от усталости и «дятла» в висках мозг никак не может выдать нужную информацию.

— Капот открой, — безразлично и холодно прозвучало где-то надо мной.

Но лучше ко мне бы сейчас ангел с небес спустился, а после я пошла бы в больничку на лечение, но чудес не бывает.

Аренский, мать его… простите. Нееет!

Мой мозг громко стонет, а этот андроид, выразительно изогнув бровь, стоит перед моей машиной.

Ах, да! Капот!

Ныряю в салон и жму нужную кнопку. Когда выползаю обратно, босса уже не видно.

Делаю несколько шагов в его сторону, заглядывая за поднятый капот.

Богдан Анатольевич внимательно соцерзает «сердце» моего автомобиля, опираясь крепкими пальцами на верхний край решётки радиатора.

Моё внимание привлекает чёрный браслет на его запястье — просто круглые бусины без каких-либо прекрас.

Это деталь никак не вязалась с его образом холодного и невозмутимого. В голове возникла шальная мысль — а что ещё он прячет под рубашками и костюмами.

Дура ты, Ева!

Но смена темы, как известно, помогла. Я вспомнила.

— Кажется, мне говорили, что отходят контакты на аккумуляторе, — выдаю я, когда рука босса начинает ощупывать именно то, о чём я упоминаю.

Недовольный вздох, который мужчина даже скрыть не пытается. Поправляет зажимы на аккумуляторе, что-то ещё дёргает, а потом, видимо, заодно проверяет уровень масла в двигателе и даже бочок для омывателя стёкол.

Но там у меня везде порядок.

— Чего стоим-то? Машину, мадам шарфик, завести не хочет?

Я просыпаюсь, с трудом отрывая свой взгляд от его кистей — красивых, правильных, с набухшими венами и тёмными волосками, кроме грубоватой кожи, практически идеальные.

Сглатываю слюну и, тут же опустив голову вниз, быстро разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов — выполнять требуемое, но успевая съязвить.

— Не шарфик. Ева. Ева Леонидовна.

Движок завёлся с первого раза, что не могло не радовать.

Снова выползаю обратно, буквально запинаясь об мужскую фигуру.

Уже собираюсь выдавить из себя слова благодарности за оказанную помощь, но взмах белоснежного куска ткани перед лицом меня останавливает.

— Утритесь, Ева Леонидовна, — учит жизни босс, протягивая мне носовой платок. — Сопли вас не красят, тем более глупые. Если причина поломки известна, зачем в истерику впадать.