Босс мафии. Потребность в женщине

Кивнула. Глазками заморгала. Точно не было, мать твою, чтоб меня разорвало. Это же охренеть можно, от такой неожиданной информации.

— Во как, так я у тебя что, типа первый? — сдвинул брови.

— Типа того, — она, как бы извиняясь.

Тут меня накрыло, конечно, навис над ней уже голой, пятерней захватил растрёпанные волосы, стянул и так мне захотелось ее поцеловать. Страшно, до боли захотелось, до скрипа зубами. Потянул к себе голову, завис, рассматривая лицо, и врезался с напором губами в ее губы.

Пять лет у нее мужика не было. Мать твою. Серьезно? Разве такое возможно при работе танцовщицей.

Клянусь, вот прямо сейчас захотел ее ещё больше. Член мой понял это раньше. Рвётся точно пёс с цепи. Хочет рвануть, разорвать, растерзать молочно-белое тело. Затрахать, замучить. Чтоб выла и просила ещё. На коленях чтоб ползала, умоляла. За ноги хватала. Тулилась. Липла. Ух, бля! Чего это я так?

А я всё тяну. Такие откровения на мысли наводят. Всосался в губы, не могу себя оторвать. С силой вдавился в лицо её, бешено целую. Да и не поцелуй это как будто, а сожрать её хочу. Втолкнуть в себя, чтобы высвободиться не смогла. Накатило не обычное желание, а безумное, похотливое, мерзкое. Придавить её готов, убить, вот прямо сейчас, придушить от желания вонзить в неё член. Руки судорогой сводит, не знаю, как будто никто ничего не забирает. Как волчара, пока не нажрусь, пока голоден, готов вцепиться в глотку, и добыче, и тому, кто захочет её отобрать.

Еле отлип. Полотенце она сдернула. Я с силой ноги ей раздвинул, пальцы сунул — потекла. Тем лучше. Прицелиться пытаюсь, не забыл ли… Она член мой пальцами схватила и сама направила. Я надавил… пошло… Уф… Сука…

Член вошёл в меня, в ту же секунду пожалела, что так долго не трахалась.

Это что-то непонятное.

Почему год, два, три назад, я не завела любовника, ведь были кандидаты? Кому я угодить хотела себе, своей совести, сыну, свёкру. Только почувствовала в себе мужика, сразу всё вдребезги разлетелось. А может, так надо было?

Видно, этого чудо-Федора ждала.

Он навалился всей своей мощью, сцепил, овладел. И мне уже все равно, какая у него рожа, важно другое, его тело, и бурное, огненное желание, тупое вколачивание мощным членом. Всего за несколько минут так сильно увязла. Схватилась за мощную спину, и захотелось расплакаться, отчего не знаю. Чувствую, покатилась одна слеза, другая и следующую не удержать. Катятся слезы по щекам.

Внезапно Фёдор приподнялся, посмотрел мне в лицо.

— Ты чего, больно?

— Нет, — мотаю головой, — не останавливайся, пожалуйста.

Он и дальше давай вколачивать.

Теперь я засмеялась. Снова остановился.

— Что с тобой?

— Да, твою мать, Федор, трахни меня уже! — кричу нервно.

— А, ясно, — встал, меня быстро перевернул, на карачки поставил перед собой и вошёл сзади.

О, чёрт! Я теряюсь в трансе от этого траханья, отчаянно не понимаю, как могла так долго этого себе не позволять.

— Сука! — выкрикнул он, схватил меня за бедра, начал с силой натягивать. — Как тебя зовут, забыл спросить?

— Лилиана.

— Охренеть, Лилиана. Язык сломаешь.

— Можно просто Ли, — выдаю натужно.

— Это другой вопрос. Сука, мать твою! Ли мне нравится больше, — выкрикнул и грузно навалился.

Гулкие удары тела об тело, плоть о плоть. Капли пота капают мне на спину, оставляя теплоту и память. Я распласталась по кровати почти задавленная и слушаю как мощно, с хрипом из горла Фёдор кончает.

Кажется, я сорвала джекпот. Этот мужик трахает, так трахает. Отчаянно, жадно. На такое я даже не рассчитывала. Он словно голодный, будто бабу не видел ещё больше, чем я мужика.

Что-то заскрипело… покачнулась кровать… и я начала заваливаться на бок.

— Черт!

Федор вскочил, а я покатилась, но он успел придержать меня почти у пола.

— Вот суки, я их всех тут урою! Я эту дыру подпалю…

А мне так смешно стало, что не смогла удержаться от смеха. Встала на ноги и стою, смеюсь.

— Ты чего? — на лице его злое выражение видно и правда, собрался урыть, владельцев этой гостиницы.

Я смеюсь, не могу остановиться и его лицо подобрело.

— Ладно, не урою.

Подошёл, дернул, оторвал другие две ножки, теперь кровать стоит без ножек на полу.

Докатилась, трахаюсь с Кинг-Конгом в номере дешёвой гостиницы и это меня очень радует. Лучше обстоятельств и не придумаешь, такое только со мной могло случиться.

— Мне пора домой, — говорю.

Взяла свои трусы.

— Эй, подожди, нет, ты что обиделась? Давай я сейчас позвоню, и мы пойдем в другую гостиницу.

— Да нет, мне правда, пора. Не волнуйся, я возьму такси.

— Нет, я тебя не отпускаю. Теперь ты моя женщина, — схватил, прижал к себе, гладит, обнимает.

— Отпусти, — вырвалась, — я не твоя, не выдумывай. Найдешь другую, меня же нашел.

Он остановился, смотрит, как я одеваюсь. Внимательно разглядывает каждое движение, каждую деталь. Натянула трусы, бюстгальтер.

— Остановись.

Я остановилась.

— Не надевай это, — указал на юбку, словно, если я её сейчас надену, то всё.

— Обещаю, — он посмотрел на часы, — через час ты уйдешь. Дай мне только час.

Говорит, а я верю, попадаю под серьезное выражение его лица, плавность и в то же время суровость его голоса.