Босс на одну ночь

Комната в небольшой нише, даже потолок тут слегка наклонный, потому что дальше, видимо, крыша. Я ничего не понимаю в архитектуре, но все здесь меня восхищает. Очень уютно. Все такое светлое, небольшая кровать, полуторная, что меня очень радует. Значит Лёд и правда не планирует приставать ко мне… Еще в комнате есть туалетный столик возле окна с широким подоконником, кресло… и еще одна дверь.

— Здесь ванная?

— Нет, гардероб, сама посмотри.

Заглядываю — действительно ниша с полками и хромированными трубками на которые можно вешать одежду, полки для обуви, но везде пусто.

— А чья это комната?

— Ничья. Квартиру я купил недавно, раньше в другой жил, поменьше. Хотел переделать эту комнату в кабинет, но руки не дошли. Тебе на радость. Иначе жила бы в кабинете, — усмехается босс, а я краснею, не понимая, шутит он или серьезен. И зачем он мне все так подробно объясняет?

— Одежду купим чуть позже.

— Мне ничего не надо!

— Я сам решу.

Мне вдруг приходит в голову, что если ванной тут нет, это ужасно, мне придется красться мимо комнаты Людвига, помывшись, в халате. Это будет неловко… Интересно, как долго мне ходить по этому минному полю?

— Пожалуйста, уточните еще раз сроки возвращения домой, — поизношу умоляюще.

— Зачем тебе это? Куда ты так торопишься? Или есть кто-то, к кому ты торопишься? — сдвигает брови Лёд.

— Я тороплюсь начать жить своей жизнью. Начать что-то менять, — отвечаю абсолютно искренне.

— Похвально… хочешь дальше покажу квартиру?

— Да, если можно, мне интересно где ванна. Мы… одной будем пользоваться?

— Здесь два санузла, — мы выходим из моей комнаты, и я вздыхаю с облегчением — уж очень тесной она начала казаться, когда мы вдвоем, слишком близкий контакт с боссом меня все еще очень пугал, я словно в транс начинала впадать. Нельзя так реагировать, ведь он пообещал никаких приставаний больше, и я хочу ему верить… Он ведет себя сейчас исключительно по-деловому, и это очень радует. Но не успевает эта мысль промелькнуть, как Лёд бросает на меня странный взгляд, от которого у меня дрожь пробегает по позвоночнику. — Вот, перед тобой ванная, полотенца на полке, халат пока мой возьми…

Не отдавая отчета в своих действиях, отступаю на шаг, не желая оказаться с ним в тесном пространстве ванной, хоть она и больше комнаты в которой мы жили вдвоем с теткой в Москве.

С опаской смотрю на Людвига. Он делает шаг ко мне, и я отскакиваю как перепуганный зверек.

— Не смотри на меня так, — хрипло произносит он. — И хватит отпрыгивать всякий раз, это раздражает.

«Тогда не подходи слишком близко», — отвечаю ему мысленно. Снова опускаю глаза в пол. Лёд разворачивается, идет к лестнице и начинает спускаться вниз, не говоря ни слова, а я, вздохнув, следую за ним.

— Вот здесь еще одна ванная, почему-то голос его звучит теперь раздраженно. Словно я утомила его. — Ты хочешь есть?

— Нет, — отвечаю машинально.

— В холодильнике полно еды. Моя помощница по хозяйству, Ингрид, всегда забивает его до отказа перед моим приездом. Так что с голоду не умрешь.

Людвиг направляется к входной двери. Я даже спросить ничего не успеваю, как раздается щелчок. И через минуту я уже одна в огромном и чужом пространстве…

* * *

Замираю, не зная что делать. На сколько он ушел? На пять минут, на час, на сутки? Неужели не понимает, каково вот так существовать в неизвестности? Ничего не объяснил толком, что мне делать, каковы обязанности… Показал квартиру и сбежал. Хоть бы сказал, что здесь можно делать, что нет. Куда нельзя заглядывать… Вдруг у него как у Синей Бороды есть потайная комната, которую надо избегать? Усмехаюсь про себя этой глупой мысли, но нельзя не признать, такое сравнение неразговорчивому и холодному голландцу весьма подходит…

Захожу на кухню — заглядываю в холодильник. Тут и правда полно продуктов на любой вкус. Но есть не хочется. Меня трясет. Он такой странный. Переменчивый. Никогда не знаешь, что у него в голове. Он меня пугает. Как я смогу выдержать эту пытку под одной крышей? Близость человека, от которого все сжимается внутри… И даже посоветоваться не с кем… Нет, у меня конечно есть сотовый, и я могу позвонить Тане. Но что скажу? И, наверное, это жутко дорого… Вздыхаю, беру свою сумку — вещи видимо принесли пока мы были наверху — сумки стоят в холле. Иду в комнату что мне выделили, разбираю сумку, развешиваю вещи… Их так мало, что смотрится забавно в большой гардеробной. Снова начинаю ходить по дому. Подхожу к окну — вид потрясающий. Деревья в цвету, город за окном наполнен яркими красками. Ходят люди, ездят велосипедисты. Идиллия… Но на душе тяжесть. Я не могу выйти. Никого не знаю, в чужой стране. Чувствую себя диким зверьком, привезенным из леса в большой мегаполис.

Отхожу от окна — меня душат слезы. Замираю перед дверью, это спальня Людвига. А потом не знаю зачем, заглядываю туда…

Комната очень просторная, преобладают серый и черный тона, но она не мрачная. Просто очень мужская. Как, впрочем, и вся квартира. Никаких рюшек или цветов. Хром, сталь. Несколько картин, видимо современных, потому что изображение трудно описать. Абстракция, ломаные линии.