Босс на всю голову

– Теперь ты счастлива? – выспрашивал каждые пять минут.

– Нет, – строило кислую мину и отправлялась на поиски новых развлечений.

Только когда мы вышли на каток, у Максима появился интерес ко всему происходящему. Точнее, когда я плюхнулась, как он и предвещал, аккурат на задницу.

– Как ты угадала, что это моя любимая поза в сексе? – насмешливо поинтересовался, когда я попыталась подняться, встав на четвереньки.

– Это же очевидно: ты любишь властвовать и унижать, – с раздражением наблюдала, как он уверенно держался на коньках, кружа вокруг меня. Он обещал учить, а не насмехаться. Когда же до меня дойдет, что Орлову верить нельзя?

– Ты льстишь мне, – Максим затормозил перед самым моим носом и протянул раскрытые ладони. Я схватилась за них, как за спасательный круг, и в следующие мгновение оказалось на ногах. – Перестань постоянно думать о том, как бы не упасть, – крепко перехватил мои предплечья. Точно так же я перехватила его руки. – Повторяй за мной, – потянул за собой, двигаясь спиной вперед.

Я следила за его скользящими движениями и пыталась вторить им. Несколько раз поскользнулась и чуть не растянулась на льду, но Максим удержал меня.

– Похоже, я безнадежна, – печально отметила. Из меня никогда не выйдет великой фигуристки.

– Знаешь, в чем секрет моего успеха в бизнесе? – неожиданный вопрос заставил меня задуматься и двигаться на автопилоте, не концентрируя всё внимание на каждом движении.

Скорее всего секрет в трагедии, что произошла с Мариной и перевернула его жизнь. Максим искал способ заглушить болезненные чувства, которые, мне кажется, даже не осознавал. И нашел его в работе, ведь она съедала все свободное время, не оставляя ни одной свободной минуты, чтобы ощущать бремя вины. Бесконечный побег от самого себя. Но ничего из этого я не произнесла вслух.

– В амбициях? – невинно предположила. Максим посмеялся над моей напускной наивностью.

– Главное не бояться провала, – выдал секрет Полишинеля. – Если он случился, воспринять его как данность. Делаешь выводы и вперед – снова покорять Олимп. Не исключено, что опять сядешь в лужу, только теперь это не пугает, потому что у тебя есть бесценный жизненный опыт.

– Так ты всего-навсего бесстрашный? – утрировала, переводя разговор в игровое русло.

– Я не говорил, что не испытываю страха, – отпустил меня, позволяя самостоятельно прокатиться несколько метров.

– Ура! – всплеснула руками, радуясь самостоятельным шагам, но тут же потеряла равновесие. Но Максим стремительно догнал и не дал упасть. Мы снова вместе медленно заскользили вперед, двигаясь по периметру катка. – И чего боится великий и ужасный господин Орлов? – продолжила прерванный разговор.

– Не обрести покой, – с придыханием раздалось у меня над ухом.

В то момент музыка стихла, яркие огни погасли, а люди исчезли и на всей Земле, казалось, остались только мы вдвоем.

Признание напугало меня, заставило задуматься над тем, насколько сложные и хрупкие механизмы человеческие души. Как же легко их повредить и порой невозможно починить.

Не представляю, сколько времени мы молча кружили на льду, увлеченные друг другом. Лишь звук рассекающих лед лезвий и стук сердца, отдающийся гулким эхом в ушах.

Я беспрекословно следовала советам своего учителя. На радость ему с успехом овладевала искусством фигурного катания. Ни слова похвалы, но я и так чувствовала ее. Во взгляде, в прикосновении, в поцелуе. Множестве поцелуев. Невинных на улице и отчаянных в своем безумии наедине в машине.

– Почему я раньше не замечал какая ты? – шептал Максим во мраке салона, где туманными бликами на стекле вспыхивали праздничные огни.

– Потому что дурак, – бездумно отозвалась. Совсем не хотелось думать – только чувствовать.

– Мы оба, – истерзанные губы уже горели, но я никак не могла остановиться. Каждый следующий поцелуй был последним.

37 глава. Максим

– А мы катались на коньках! – радостно Лиля влетела в дом и точно ребенок похвалялась своим скромным “подарком”.

Даже стало стыдно, что мне не пришло в голову купить ей что-то более стоящее, нежели простой карнавальный атрибут. Захотелось отобрать его и выкинуть, спрятать от чужих глаз. Чтобы никто не думал, что Лиля для меня так же незначительна как эта безделушка. Она достойна большего.

– Раз так, я не стану сердиться, что вы припозднились, – мать со свойственной ей добротой обняла Лилю, словно родную дочь. – Проголодались, ребятки?

Не позволяя вставить мне и слова, Лиля взахлеб рассказывала обо всем, что сегодня довелось ей увидеть и испробовать. Впервые видел ее такой разговорчивой.

Всегда сидела за своим столом в приемной задумчивая, погруженная в мысли. Мне по несколько раз приходилось звать, прежде чем она откликалась. Вечно витала в облаках. Порой меня это выводило из себя. Я словно ребенка нанял на работу. Несколько раз порывался уволить ее к чертовой матери, но вспоминал просьбу отца, выдыхал и мирился с криворукой секретаршей.