Босс-обманщик, или Кто кого? (СИ)

Разве могла Катя не дать шанс этому обаятельному заразе, который прижимался всё теснее и теснее — чуть ли уже на Катино сиденье не перебрался. Своего мало? Который сегодня утром устроил такой сюрприз, что у неё дыхание перехватило и защипало в глазах от наворачивающихся слёз. Огромная совершенно неуместная в июле валентинка. Это самое романтичное, что ей когда-либо дарили. Хотя нет, Сильвестр с Фёклой и мороженый мотыль — тоже ничего. Да, Волконский, конечно, что-то темнит насчёт своей должности, как и Катин бывший. Но Антон абсолютно не похож на него. Не похож хотя бы потому, что собирается всё рассказать сам. Конечно, Катерина даст ему шанс.

— Тогда сначала в ресторан, потом ко мне, — тут же воспользовался Катиной добротой Волконский. Угу. Ему коли мёд, так и ложку.

— Посмотрим.

Полянка для пикника была выбрана в низинке, в пойме тихой речушки. Красота! Зелёный ковёр травы подступал почти к самому берегу. Но за пару метров обрывался, предоставляя место песчаному пляжу. А вокруг поляны: с одной стороны — светлый нежный березняк, с другой — сосновый бор, величественный и строгий.

Раздобудько взяла на себя командование мужским составом отдыхающих. Организовала их разгрузить и установить раскладные столики и стулья. А Аня Бондаренко руководила девушками. Они занялись провиантом. План мероприятия был таким. Лёгкий перекус, затем подвижные игры и конкурсы, а потом шашлыки и песни под гитару.

Радослава чувствовала себя сегодня особо важным секретным агентом. Шпионом, который, рискуя жизнью, может спасти отечество. Нет, не всё отечество, конечно, но, во всяком случае, одного его гражданина. Вернее, гражданку. Интуиция подсказывала, просто кричала, что в отношениях Катерины и Волконского до точки невозврата осталось всего ничего. Этот гад уже довёл жертву до нужной кондиции. Если не предпринять срочных мер, то уже сегодняшней ночью Катя сдаст позиции — последний бастион падёт, и отъявленный бабник будет праздновать очередную победу. Нет! Только через Радославин труп!

Мужчины занялись обустройством места пикника, девушки нарезкой овощей, хлеба и колбас. Радослава тоже вооружилась ножом и разделочной доской, но только для конспирации. Она не столько работала инструментом, сколько изучала обстановку и планировала операцию. В её сумочке лежал конверт с компроментирующими фотками. Этот конверт необходимо было незаметно положить Катерине в рюкзачок. Задача не из лёгких. Рюкзачок лежал на траве рядом с сумками и пакетами других сотрудников. Место сосредоточения вещей постоянно находилось в поле зрения нескольких человек.

Радослава не смогла выбрать подходящий момент ни во время подготовки к перекусу, ни во время самого перекуса. Зато ей повезло чуть позже. Насытившаяся бутербродами и разомлевшая на солнце Раздобудько решила внести коррективы в план мероприятия:

— За мной! — скомандовала трубным басом, указывая в направлении реки.

Скинув на ходу одежду, она самоотверженно плюхнулась в пучину речную, фейерверком брызг воодушевив коллектив. И толпа последователей ринулась за ней. Вода вспенилась от запрыгнувших одновременно пары десятков горячих тел. Визг, суматоха, хохот и гвалт — это то, что нужно было Радославе. Она метнулась к Катиному рюкзачку, и через пару секунд в среднем отделении уже лежал конверт с компроматом.

Глава 37. Героическая жертва, или Перетягивание каната

— Сегодня, Люсик, я тебя из номера не выпущу, — Обабок поглаживал стройную ножку невесты, намекая, что бурная ночь должна плавно перейти в бурное утро.

— Собрался торчать тут целый день?

— Угу. Вот тут, — он похлопал рукой по постели и притянул Люсю к себе.

— Неужели ради меня от завтрака откажешься? — с игривым ужасом переспросила она, приподнявшись на локте.

— Откажусь, — мужественно заявил Дима. А чего ему боятся? Он уже заказал завтрак в номер.

— Какая героическая жертва! — рассмеялась она, уворачиваясь от его губ, но он прижал её к себе и начал пытку щекотными поцелуями.

— Да. На какие только жертвы не приходится идти мужикам ради своих женщин, — прошептал, спускаясь губами по шее к груди.

Люся всё звонче хохотала, а он всё больше заводился, но тут в дверь постучались:

— Завтрак.

Обабок нехотя выпустил невесту, накинул халат и открыл дверь. Официант вкатил столик-тележку, изыскано сервированную на двоих, и удалился.

— Ну вот, — Люся состроила насмешливую рожицу, — никакой жертвы и не было. Вечно вы мужики дурите своих женщин.

— Исключительно ради их же блага, — парировал Дима, подкатывая столик к кровати. — Не мог же я допустить, чтобы ты осталась голодной.

— Ладно, на этот раз засчитано, — она утянула виноградинку, — но с вами, мужиками, ухо нужно держать востро. Вон, Волконского взять, он, по-твоему, Катерине голову дурит тоже исключительно ради её же блага? — Люся перестала дурачиться, последнюю фразу произнесла серьёзно.

Обабок плюхнулся рядом на кровать, нахмурился. Откуда она знает про Катю? Когда он рассказал Люсе о пари с Антоном, конкретного имени не называл.