Босс по обмену

— Нет, Любовь Михайловна. Тыкать не нужно, хоть так и удобнее, — терпеливо проговорил Шаталов в десятый, должно быть, раз, когда старушка, стыдливо посмеиваясь, попыталась надеть кусочек ролла на палочку. — М! Кстати, вы вязать умеете?

— Конечно, умею. И платки пуховые, и носки…

— Вот! Представьте, что вам нужно взять две спицы в одну руку и подхватить ими что-нибудь с тарелки. Во-о-от! Уже гораздо лучше.

Проследив за тем, как Любовь Михайловна берёт палочками ролл и быстро, игнорируя соус, отправляет его в рот, Шаталов смилостивился над старушкой и вручил ей пластиковую вилку из упаковки доширака, которой наверняка орудовать будет гораздо сподручнее. Тяжело вздохнув, прихватил один из ланч-боксов, раздумывая, стоит ли идти к Ангеловой или всё же придерживаться и дальше своего решения не трогать её, пока она сама того не захочет.

По всему выходило, что терпения у него, по крайней мере, в этом вопросе, не осталось. Подмигнув старушкам, бодро уплетающим японскую еду, Влад направился к кабинету Карины, постучал для проформы и, не дождавшись ответа и приглашения, вошёл.

Она сидела в кресле, повернувшись ко входу боком. Глаза прикрыты, губы поджаты, будто бы едва сдерживается, чтобы не выйти и не устроить им всем разнос за гастрономический беспредел.

Подойдя к столу Ангеловой, Шаталов поставил на него ланч-бокс и, осторожно стащив наушники с её головы, проговорил:

— Ты не обедала. Я тебе поесть принёс. Если хочешь бойкотировать меня и окружающих — дело твоё. Но я бы хотел знать причину, если ты не против.

Было очень сложно вспомнить, почему она должна держаться от него подальше — сейчас, когда он стоял перед ней такой — в простой одежде, по всей видимости, купленной в Рязани, отчего казался ближе и доступнее; с ланч-боксом в руках, который поставил на стол, проявив заботу — ведь она была она? — о ее питании. Да, было почти невозможно оттолкнуть его сейчас, как и отмотать назад время, вернув все на исходные позиции. Он подобрался к ней слишком близко, разворошил в душе то, что было под запретом и даже самые банальные его действия вызывали в ней слишком острую реакцию, как в этот самый момент, когда он просто стоял рядом, а она почти забыла, как дышать.

Выпрямившись, Карина отодвинулась от Шаталова, и, собрав волю в кулак, чтобы не позволить себе смягчиться, ответила:

— Против. И, кстати, ты так и не научился стучать прежде, чем входить. А мало ли чем я тут занималась, — усмехнулась она криво.

— Против, значит, против, — пожал плечами Влад, отходя на пару шагов, будто опасался, что у неё возникнут подозрения, что он продолжит настаивать. — И в следующий раз постучусь. Поешь. Оказалось, здесь тоже вкусно готовят.

И вышел из кабинета.

Глава 10

Так было лучше. Она повторяла себе это долгих несколько минут после того, как Шаталов ушел. Столько, сколько нужно было, чтобы самой в это поверить. Столько, сколько нужно было, чтобы задушить на корню грызущее душу разочарование.

Карина помассировала виски, борясь с подступающей головной болью. Снова на нее навалилось слишком много всего. Мыслей, переживаний, нервов. Того, что ей было совсем не нужно, но с чем не получалось бороться. И причиной этого был один-единственный человек.

Тяжело вздохнув, она попыталась снова сосредоточиться на работе.

Принесенный Владом ланч так и остался лежать на ее столе нетронутым. Она не хотела быть неблагодарной, но от одной мысли о еде становилось тошно.

Обычно Карина ненавидела ежемесячные отчеты и особенно — сверки, потому что когда наступало их время — приходилось торчать на работе допоздна, но в этот раз была благодарна им как благовидному предлогу ото всех дистанцироваться.

Она просидела за работой весь день, прерываясь только на то, чтобы глотнуть воды. Все ушли домой, за окном сгустились сумерки, перешедшие в чернильную темень, а она, ничего не замечая, все еще сосредоточенно смотрела в монитор. На часах было уже около девяти вечера, когда Карина наконец почти закончила. Оставалось свериться по последнему клиенту — и свобода. Ровно до завтрашнего утра.

Неожиданно раздавшиеся в соседней комнате негромкие шаги заставили Карину вздрогнуть. Кого могло занести в их офис в такое время? Во всем здании не было ни души, ушла домой даже непотопляемая бухгалтерия, занимавшая этаж выше, которая, как всегда подозревала Карина, подпитывалась втайне чем-то интересным, если у них хватало сил работать и еще мучить всех остальных в дни сверок. Логика подсказывала: ничего хорошего от вошедшего ждать не стоит. Тем более, что человек не подал голоса и никак не дал знать о своем присутствии.

Вооружившись тяжеленной бронзовой статуэткой — приз за победу в конкурсе на самый неубиваемый таз — Карина тихо подошла к двери своего кабинета и прислушалась. Шаги затихли, установилась тишина, нарушаемая лишь далеким блеянием овец в поле. Собравшись с духом, она аккуратно приоткрыла дверь и выглянула в общую комнату. Там было абсолютно пусто. Неужели показалось?..