Босс преступного мира

Он провёл меня в свою гостиную, направляясь прямиком к бару. Хотя было всего два часа дня, я понял, что он ожидал моего визита. Он не торопился, наливая два напитка, два виски. Когда он принёс один мне, черты его лица несколько смягчились.

Я принял этот жест, так же странно, как и он, лишившись дара речи.

— Хорошо выглядишь, — наконец сказал он.

— Ты тоже.

— Никто из нас не умеет лгать.

Я рассмеялся. Это было именно то, что он давным-давно сказал мне, когда пытался научить меня, как стать лучшим лжецом. Он научил меня, как эффективно можно использовать нечитаемое выражение лица, что я делал бесчисленное количество раз в своей деловой жизни. Было очевидно, что я делал это и в личной жизни.

— Годы были тяжёлыми.

— Знаю, — сказал Томас. — Сочувствую из-за Софии. У меня так и не было возможности сказать тебе об этом. Как Зои?

— Она потрясающая. У меня потрясающая дочь, которая вот-вот отправится в университет. И я в ужасе.

Теперь мы смеялись вместе, его глаза затуманились.

— Я чувствовал себя точно так же с Рэйвен. Я хотел, чтобы она звонила мне каждый день, но никогда не говорил ей об этом. Она знала меня только как строгого отца, который никогда не позволял ей развлекаться.

— Мы должны быть такими, этого требует наша профессия.

— Ты когда-нибудь задумывался, каково было бы родиться в нормальной семье?

Его вопрос был из тех, о которых я часто думал в детстве. Сейчас же? Я пришёл к важному осознанию.

— Твоя дочь помогла мне понять, что семья — это самое важное, что есть на свете. Никакие деньги или другие вещи не сравнятся со временем, проведённым вместе, и смехом, — я отвёл взгляд, размышляя о её списке забавных вещей. Я хотел испытать каждую из них.

— Разве не удивительно, насколько наши дети могут быть умнее нас? — он поднял свой бокал. — За наших детей. Пусть они не станут такими же тупицами, как мы.

Мы чокнулись бокалами и впервые за долгое время по-настоящему посмотрели друг другу в глаза.

— Я скучал по тебе, брат. Не буду врать, что желал тебе смерти, но я скучал по тому, что у нас было.

— Я был потерян, Арман. Мне нужно было обвинить весь мир во всём, что со мной случилось. Я был слишком подавлен, чтобы понять, насколько важны были ты и твоя семья, особенно папаша. Как у него дела?

— Всё ещё расстроен из-за тебя, и ненавидит пенсию.

Он усмехнулся, покачав головой.

— Я потрясён, что он позволил тебе встать у руля.

— Скорее, заставил.

— Я, знаешь ли, не терял вас из виду, ребята.

— Трэвис упомянул об этом.

Он казался несколько удивлённым.

— Трэвис хороший человек, по большей части. Он помог мне найти другой путь.

— Пока его не завлекли в ту же тьму, из которой мы оба постоянно пытались выбраться.

— Это часть нас, Арман. Мы не можем убежать от того, кем были наши отцы, а я думал, что именно это я и делаю.

— Нет, мы не можем убежать. Но, принимать наше наследие, это не значит, что мы должны соблюдать те же правила.

— Ты прав насчёт этого. — Некоторое время мы сидели молча, но напряжение постепенно спадало. — Итак, ты женишься на моей дочери.

— Да.

— Ты заставил ее?

— Да, вначале. Но сейчас нет. Она свободна и знает это.

— Она любит тебя. Она совершенно ясно дала мне понять, что, если я вмешаюсь, она больше никогда со мной не увидится, — Томас рассмеялся. — Каков отец, такова и дочь. А?

— Она упрямая, но любящая и, возможно, она самый добрый человек, которого я когда-либо встречал. Очень похожа на Софию.

— С этим я согласен. Знаешь, я был на похоронах Софии. Я, конечно, не позволил тебе встретиться со мной. Но я знал, что тебе больно. Наверное, я подумал, что если смогу как-то утешить тебя, отдав дань уважения, то, может быть, я всё-таки не такой уж придурок.

Настала моя очередь удивляться.

— Я этого не знал.

— Это даже к лучшему. Мы были готовы закопать топор войны только друг в друга.

— Выпьем за это. — Я, наконец, сделал глоток, одобряя его выбор.

— Я слышал о Картере и Трэвисе.

Я сделал глубокий вдох, задержав дыхание на несколько секунд.

— К счастью, Картер будет жить, хотя ему предстоит долгий путь к выздоровлению, в том числе умственному и эмоциональному. К сожалению, он выполнил угрозу, оставленную своему отцу, отправив властям материалы о преступной деятельности этого человека. Его карьера разрушена, но подозреваю, что он не будет арестован.

— В качестве моего последнего шага в должности начальника ФБР я использовал некоторое влияние. Против него не будет выдвинуто никаких обвинений, — сказал Томас. Затем подождал моей реакции.

— Последнего шага?

— Ухожу на пенсию. Я становлюсь слишком стар для этого дерьма.

— Хм… Тебе за сорок. У тебя вся жизнь впереди. Что собираешься делать?

Он был старше меня на несколько лет, вернулся в универ после работы с моим отцом и начал изучать бизнес. В его жизни многое изменилось. Я задумался, стоит ли мне снова предложить ему место в корпорации. Над этим, безусловно, стоило подумать.

— Пока не уверен. Я хотел бы получше узнать своих дочерей, прежде чем одна из них сбежит и выйдет замуж за моего лучшего друга, — он поднял руку, протягивая её мне.