Босс преступного мира

Я усмехнулся и продолжил следовать своему первоначальному плану, направляясь в сторону университета, остановившись на парковке её общежития пару минут спустя. Когда она уставилась в окно, ужаснувшись тому, что я так много о ней знаю, я возжелал её так же сильно, как и раньше.

— Я знаю всё о тебе и твоей семье, Рэйвен. Каждую деталь. Никто не может по-настоящему скрыть, кто они такие.

— От таких коварных хищников, как ты.

— Ты в опасности, Рэйвен. Это неоспоримый факт.

— Потому что я с тобой.

— Да, но также и из-за положения твоего отца.

— Вот почему ты этим пользуешься. Это, скорее всего, отправит тебя в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Похищение ребёнка агента является федеральным преступлением.

У меня так и вертелось на кончике языка объяснить ей истинную причину, по которой она стала моей собственностью. Но нет, ещё не время.

— Мы возьмём несколько вещей. Остальное я куплю. Всё, что тебе понадобится. Тебе будет предоставлена кредитная карта без ограничения расходов. Также ты сможешь пользоваться моим домом. Мы обсудим всё позже. Но не обольщайся. Ты будешь слушаться меня.

Я бросил на неё достаточно строгий взгляд, и она, казалось, отшатнулась, страх вернулся.

— Ты действительно думаешь, что кто-то следит за нами? — её голос стал совершенно другим, часть огня исчезла.

— Не знаю наверняка, но я не собираюсь околачиваться поблизости, чтобы выяснить это. У меня враги в каждом штате, в каждом городе.

— И я — слабость. Господи, — проговорила Рэйвен, как будто до сих пор пытаясь осознать, что она больше не простая студентка университета. Она отодвинулась как можно дальше на пассажирском сиденье, очевидно, её нервы были на пределе. — Ты действительно ужасный человек.

— Ты даже не представляешь насколько.

— Не могу поверить, что ты заплатил бы мне столько денег за ложь. За этим должно быть что-то еще. Я всё выясню. Я очень находчива. — Она продолжала заглядывать мне в глаза. Ей определённо не понравились бы ответы или она бы их не поняла. Плюс, эта правда могла уничтожить её. Обычно меня бы это не беспокоило. Однако в её невинности было что-то такое, что продолжало меня завораживать.

— Я бы заплатил тебе больше, потому что ты особенная, Рэйвен. Вот чего ты для меня стоишь.

Я взглянул в лобовое стекло, стараясь сохранять терпение. Её прерывистое дыхание продолжалось.

— Дай угадаю. Я буду обязана спать в твоей постели, притворяясь, что мне не плевать на мужчину, который, очевидно, хочет уничтожить меня.

— У меня нет желания уничтожать тебя, Рэйвен, — но кто-то другой наверняка бы это сделал.

Её взгляд внезапно стал отстранённым, в её глаза цвета морской волны закралась печаль.

— Ты уже это сделал.

Комментарий был сказан мимоходом, но он поразил меня реальностью того, что я делал. С ней. И с моей жизнью тоже. Я никогда не смог бы полюбить её, не так, как она мечтала все годы. И она будет ненавидеть меня до того дня, пока я не испущу свой последний вздох. Наши отношения не были как в эпоху рыцарских подвигов. В них никогда не будет никакого счастья.

— Ответь на мой вопрос. Я перееду в твою спальню, буду делить с тобой шкаф?

Иисус Христос. Как я собираюсь донести до неё, что наше время на исходе?

— Да. Это само собой разумеется. Ты будешь вести себя так, как будто солнце восходит и заходит вокруг нашего блестяще короткого и прекрасного любовного романа. Это касается и всей твоей семьи, Рэйвен. Любое другое поведение нарушит условия того, что является официальным контрактом.

— И что это значит?

— Это значит, что условия первоначального устного контракта останутся в силе. Я прикажу убить всю твою семью, если ты попытаешься сбежать или нарушишь условия любым другим способом. А теперь пошли.

— Подожди. Ты, как обычно, пытаешься убедить меня, что я не смогу испытывать к тебе ничего, кроме ненависти. Это печалит меня, Арман. За этим фасадом скрывается хороший человек.

— Не обманывай себя, Рэйвен. Твоя первая оценка моего характера была точной. И, как обычно, ты забываешь, что то, что у нас уже было, было взаимным. Ты будешь моей женой. Ты подчинишься моим потребностям.

Что меня удивило ещё больше, чем пробуждение моей души от её прикосновения, так это тот факт, что я захотел стать хорошим человеком. Для моей дочери. И для женщины, которая станет моей женой.

— У тебя, должно быть, ужасные родители, если они позволяют тебе в это верить.

Я рассмеялся.

— Тебе судить об этом. Что я могу тебе сказать, так это то, что мой отец глубоко любит мою мать, а она обожает его. — Я не был уверен, почему вообще утруждал себя объяснениями перед ей, но это казалось правильным. — Они всё ещё влюблены. Что же касается того, чему они научили своих детей, так мой отец позаботился о том, чтобы трое его сыновей и единственная дочь могли справиться практически со всем.

Это не означало, что мой отец не был жестоким надзирателем, но в моей семье царили любовь и веселье.

В том числе в один из самых мрачных периодов в жизни нашей семьи.