Босс преступного мира

Казалось, что каждое слово, произнесённое этим мужчиной, было скептическим. Легкомысленным. И чертовски сексуальным. Всё в нём также приводило меня в бешенство.

— Не может быть, чтобы ты говорил мне правду, Арман.

— С чего бы это? Я владею или частично владею несколькими предприятиями и у меня есть инвестиции в полдюжины других, Рэйвен. Моего отца можно было бы назвать жестоким человеком, но он был проницательным бизнесменом, который учил своих троих сыновей и мою сестру, что власть — это не то, чем ты владеешь, а то, что ты при этом получаешь.

— Мудро.

И на самом деле так и было, момент проблеска в его броне, что-то личное, о чём Арман больше никому не рассказывал. Как бы я ни убеждала себя после заключённой мной гнусной сделки, что не хочу знать больше, чем мне необходимо, это было не более чем ложью. Точно такой же, как та, в которой я говорила себе, что смогу сдержать свою похоть. Но было совсем не так, по крайней мере, не в его присутствии. Между нами было слишком много огня, его глаза вспыхивали им каждый раз, когда он смотрел на меня.

И я чувствовала то же самое. Боже, помоги мне, он мне почти нравился. По крайней мере, отчасти.

— Правдивое заявление, но я слишком долго не мог его понять, — тихо сказал Арман.

— Дай-ка угадаю. Твоё состояние исчисляется миллиардами.

Он наклонил голову и остановил машину перед гаражом на шесть отсеков, нажав кнопку автоматического открывания.

— Где-то в этом районе, несколько раз больше. Я открою тебе маленький секрет. Деньги больше ничего не значат для меня.

— Тогда отдай их на благотворительность.

— В моей семье это запрещено. У меня есть трасты и контракты, завещания, которые я оформлял с раннего возраста. Слишком много сложностей. Мне нужно думать о семье.

— Как печально. Готова поспорить, ты никогда и не задумывался о том, чтобы прыгнуть в фонтан босиком.

Тень печали пробежала по его лицу, словно тёмное облако, грозящее разразиться градом и яростными молниями. Затем она так же быстро прошла, и к нему вернулась скрытая под маской решимость.

— Можешь в это не верить, но однажды, когда я был маленьким, я прыгнул в фонтан из-за всей той блестящей мелочи. Мне было лет шесть. Мои родители были в ужасе, но не попытались меня остановить. Однако, вероятно, тебе придётся показать мне, почему это можно считать весёлым.

И вот он снова это сделал, заставив меня по уши влюбиться в него. Чёрт возьми. Как раз в тот момент, когда я подумала, что смогу ненавидеть его до скончания веков.

— Возможно, я бы так и сделала. Мне бы этого хотелось. Если ты мне позволишь.

— Может быть.

— Может быть, тогда я смогу довериться тебе.

Было что-то совершенно другое в том, как он посмотрел на меня, ещё более всепоглощающее, его глаза стали такими тёмными, что я была уверена: вокруг меня сгустились тени. Второй раз за один день время и движение вокруг нас перестали существовать.

Только на этот раз моё сердце колотилось не от желания, а от чего-то более глубокого, классически романтичного.

И это было самое ужасное чувство из всех.

Я безнадёжно, безумно влюбилась.

В красивого, опасного, героического мужчину, которого я когда-то называла монстром.

ГЛАВА 17

Рэйвен

Сильная вибрация двигателя, урчащего подо мной, не шла ни в какое сравнение с пульсацией между ног. Пока длился этот захватывающий момент, всё, что я могла сделать, это задержать дыхание из страха, что несколько прекрасных секунд, которые он мне подарил, будут испорчены.

Когда Арман поднял руку, обхватив мой подбородок, я прижалась носом к теплу, на мгновение прикрыв глаза.

— Si seulement je pouvais être ton prince.

Его хриплый шепот, его горячее дыхание обдавали моё лицо и шею, и мне не нужно было бегло говорить по-французски, чтобы понять, что он сказал.

Если бы только я мог быть твоим принцем.

Он прижался своими губами к моим, легонько проводя ими назад-вперёд. Я обнаружила, что сжимаю его рубашку, прижимаюсь к нему, как будто он был единственным спасательным кругом, который не давал мне утонуть в море опасных существ. Когда поцелуй стал глубже, я позволила себе отдаться порыву страсти, желая гораздо большего. Он скользнул языком внутрь, смакуя мою сладость.

Изо всех сил я пыталась дотянуться до него, всё ещё зажатая тугими ремнями безопасности, выгибая спину, насколько это было возможно. Его объятия оставались крепкими, такими же собственническими, как и раньше, но более нежными. Когда Арман, наконец, отстранился, то улыбнулся.

Нам так много нужно было обсудить, но ничего вразумительного не приходило на ум. Он обладал способностью блокировать всё, кроме интенсивности наших общих чувств.

Как чудесно.

Как ошеломляюще.

Когда он заехал в гараж, я окинула взглядом массивное сооружение, размеры которого снаружи были обманчивы. В его коллекции было по меньшей мере восемь великолепных, отполированных до блеска автомобилей, некоторые из них считались классикой. Это, не считая гигантских внедорожников, припаркованных у входа.