Босс с секретом

Денис снова стонет, и Паша опускается на колено, прихватывая его за горло.

– Только попробуй начать снова, я, на хрен, урою тебя, мудак.

В его голосе сталь и уверенность, которой сложно не поверить.

Денис кашляет, когда хватка Варганова ослабевает, шевелится, хватается за грудь, возможно, у него даже сломаны рёбра. Лицо Дениса всё в синяках – один сплошной кровоподтёк. Внезапно сквозь кровавое месиво проступает белый оскал, хриплый вздох перерастает в маниакальный смех.

– Если будешь звонить в полицию, сам сядешь за избиение, – выплёвывает Денис, – такая уж у нас система. В курсе ж?

– Тогда мне легче прибить тебя и точно сесть, хоть не за зря срок мотать буду! – рявкает Варганов. – Думаешь, мне не всё равно, мразь, после того, что ты только что сделал?

– Паш, – я снова хватаю его за плечо и встаю рядом.

Теперь обращаюсь к Денису. Не знаю, откуда берутся силы, я аккумулирую последние остатки.

– Мне нужно кое-что сказать тебе, – наклоняюсь, и его лицо становится на несколько сантиметров ближе. – Я не люблю тебя, – просто произношу я. – И никогда не любила. Это так.

Я смотрю на Пашу, потом снова на бывшего.

– Теперь я знаю, что значит любить и уважать кого-то, а ещё – доверять ему. С тобой у нас никогда ничего подобного не было. Ты чёртов насильник. – Я вздёргиваю подбородок, потому что произнести это вслух совсем непросто, даже сейчас, даже после всего. – Я больше не хочу тебя видеть. Ты прямо сейчас уберёшься отсюда, сядешь на поезд, самолёт, хоть пешком уйдёшь, но уберёшься из Нижнего. Вернёшься в грёбанный Мирный и больше никогда не приблизишься ко мне. Никогда! А если осмелишься, Паша будет рядом. Он подтвердит, что ты со мной чуть не сделал, и Эдик с радостью выступит в суде, как свидетель того, что было во Владике. И ещё, – я набираю в лёгкие воздуха, меня даже удивляет, что Денис просто молча слушает меня с отсутствующим выражением на лице, будто переживает какую-то собственную драму. – Помоги себе, помоги… прежде чем причинишь ещё кому-нибудь… вред.

Денис по-прежнему молчит, только смотрит на меня… смотрит. И я вижу… да, глубоко где-то, но вижу боль.

– Прости, Ник, – слова даются ему с трудом, может быть, он ждёт от меня отпущения всех грехов, но для этого уже поздно.

Ноги совсем не держат, Паша уводит меня в спальню, где я без сил падаю на постель. Как парни выпроваживают Дениса из квартиры, я не знаю. Как долго отсутствует Паша, я тоже не понимаю. Но когда Варганов возвращается, я забираюсь к нему на колени, чтобы он баюкал меня, словно маленького ребёнка, и развеял все мои страхи, пока я сотрясаюсь в рыданиях.

Эпилог

Они вчетвером спрятались в крытом шатре, где кроме них никого. Соня, взявшая на себя организацию торжественного мероприятия, прогнала всех лишних людей.

Ника смотрит на Лизу в свадебном платье. Она кажется такой спокойной и собранной, хотя, нет, вот поднимает ладони и подносит их к горящим щекам. Нервничает. Хотя эта церемония – лишь неофициальная постановка, нервов на неё тратится куда больше, чем на роспись в ЗАГСе.

– Там мы были лишь вдвоём с Кириллом, только мы и больше никого, а сейчас перед всеми мне что-то не по себе. Тут и бизнес-партнёры, и друзья семьи и какая-то френдли-пресса, чёрт её подери. Надо дышать, уф-ф… Подташнивает даже.

– Может, тебя подташнивает совсем по другому поводу? – Соня, прищурившись, подозрительно смотрит на невестку.

Лиза нервно хихикает, а щёки у неё начинают пылать пуще прежнего.

– Ага, попалась, – Соня хватает Лизу за руки и чуть ли не подпрыгивает от радости. – Ура-ура-ура! Я стану тётей.

– Тише! Кирилл меня убьёт, я проговорилась. – На лице у Лизы смесь обречённости с облегчением. – Мы собирались сказать после свадебного путешествия.

– Не проговорилась, а я сама догадалась. Кто догадливая? Я догадливая, – Соня воодушевлённо обещает: – и если надо, мы никому ничего не скажем, да, девочки?

Ника с Викторией согласно кивают. Вика подходит к Лизе, поправляет ей шпильки, держащие фату, струящуюся по узкой изящной спине. Кстати, потрясающее тонкой отделки свадебное платье Лизе досталось в подарок от Вики. Та прошедшей зимой занялась индивидуальным дизайном свадебных нарядов и «будуарных пеньюаров», как выразилась сама Вика. Дело пошло в гору и оказалось весьма востребованным, так что сейчас ей приходилось в срочном порядке расширять штат новоиспечённой компании.

– Я рада, что Варганов решил тебя, наконец, сделать честной женщиной, – подмигивает Вика; вроде как и шутит, но за её словами всем слышится особый смысл.

– Штамп в паспорте ещё ничего не значит, – качает головой Лиза.

– Значит-значит, – сопротивляется несогласная с ней Вика. – Мужики могут петь всё, что угодно, но, как и все, ведутся на статусы. Слушай, каламбур какой-то. Статусный мужик ведётся на статусы. В общем-то, я о чём: ему будет приятно называть тебя своей супругой. Раньше ты была просто спутницей. Про вас так и в прессе писали: Варганов со спутницей. А теперь вы чета Варгановых… ну или как-то так. Вот проверь завтра медиа, сразу увидишь разницу. В принципе, можете меня считать просто старомодной.