Босс (СИ)

Даже сейчас я удивляюсь, как она так умудрилась. Пошла эта красавица в ванную со словами, что скоро вернётся, и мы продолжим. Лежал я в кровати под тёплым меховым покрывалом и ожидал, пока не услышал глухой звук, будто упали сразу десять бутылочек. И, как полный придурок, не задался вопросом, что случилось, пока не увидел вышедшую из душа Джесс, замотанную в махровое полотенце, с бутылочкой пены для бритья у виска. Взгляд слегка помутнённый.

— Ты упала?! — подскочил к ней тут же, чтобы скорее осмотреть разбитую голову.

Джессика изо всех сил пыталась выглядеть сильной и храброй, но её состояние было на лицо, буквально на лицо, после такого удара голова тут же начала болеть, так ещё и кровь пошла, а затем появился расцветающий синяк. Уложил её в кровать, забрал сырое полотенце, оставив, хоть и под грозный взгляд, в чём мать родила. Пришлось аккуратно под недовольное шипение обработать, к счастью, небольшую рану. Я по этому бедному, корчащемуся лицу сразу понял: больно ей и неприятна вся ситуация, вот поэтому она культурно молчала, даже не плакала.

— Голова не кружится? — внимательно наблюдаю за её до сих пор помутнённым взглядом, — Не тошнит? — на всё получал отрицательные мотания головой.

Хотелось загрести её в свои объятия, крепко сжать, затем отругать и попытаться вылечить поцелуями, но состояние Джессики не позволяло. И только внезапный стук в нашу каюту отвлёк от созерцания, от наблюдения за её эмоциями.

Оказалось, к нам зашла Джемма, чтобы пригласить ко всем, поиграть, поговорить, познакомиться ещё ближе с Джессикой, но я, прикрыв за собой дверь, ответил:

— Она в душевой упала и висок разбила, я лучше с ней полежу. — Проходим к палубе, где сначала меня встречают возгласами, что ура, я пришёл, но отсутствие моей малышки, говорит само за себя, — Сегодня без нас, хорошо, ребят?

Быстро продвигаюсь к столику, где в ведре со льдом стоит бутылка шампанского.

— Может, ей врача позвать? — Джемма не отстаёт, пока я глазами ищу полотенце.

— Я осмотрел, всё будет нормально, ей надо отдохнуть и отоспаться. Ты же понимаешь, что я не оставлю её? — заворачиваю лёд в полотенце.

— Знаю, что именно её ты не оставишь. Ладно, я рада, что ты наконец втюрился по уши, так что иди и спасай свою девушку. — Тараторит слишком быстро и тут же удирает, возможно зная, что я начну возмущаться. Не втюрился я ни в кого.

— Выздоравливайте там! — кричит мне Найл напоследок, видимо, поймав пару фраз, сказанных Джемме, и я уже на полпути к нашей каюте.

Моё покалеченное создание свернулось в клубочек на краю кровати, прикрывшись меховым одеялом, и я, не тревожа её теперь чуткий слух, чтобы не вызвать ухудшение головной боли, тихо закрываю дверь. Лишь бы лишить её дискомфорта и боли, прикладываю уже холодное полотенце к рассечённому виску, и сам ложусь рядышком. Не возмущаясь, не произнося и слова, блондинка благодарно улыбается и приоткрывает глаза: в них отчётливо стоят слёзы. Что ни день, так она плачет.

— Ты иди… Посиди с друзьями, а я постараюсь уснуть, — слегка наклоняет голову к подушке и болезненно прикрывает глаза, пока я продолжаю держать лёд.

— С тобой интереснее, — посмеиваюсь в ответ.

Ту ночь я провёл рядом с ней, в одной кровати, уснула она быстро, буквально за полчаса боль сморила её. Она даже не шевелилась, так и продолжала лежать где-то с краю, а я интуитивно накрывал её своим телом, уткнувшись губами в макушку, задаваясь вопросом: могу ли встать с кровати и пойти веселиться. Сто процентов нет. Она никогда не уходила, не предавала, значит, и я не уйду.

— Сегодня намного лучше, — тихо отвечает, пока я продолжаю разглядывать её небольшой синяк и припухлость, — Может, тебе в доктора пойти?

— Будешь моей медсестрой? — вновь провожу руками вдоль волосы, разделяя их на пряди. Боже, как она прекрасна при свете луны.

— Когда я буду главврачом? Почему ты всегда лидер? — возмущается красавица.

— Потому что я — мужчина в отношениях, я решаю, я командую, и я доминирую, но! Прислушиваюсь к тебе! Всегда слушаю тебя, — быстро, задабривая, чмокаю её.

— Сегодня мне пришлось выпрашивать у тебя сесть за руль гидроцикла, — продолжает эту пока шуточную ссору, — Целых двадцать минут мы спорили!

— Вчера кто-то ударился головой. А если бы тебе стало плохо прям за рулём. Тем более ты прокатилась. Выпросила своё, — сдавливаю её сильнее в руках.

— Две минуты! — кряхтит, но терпит мои крепкие объятия.

— Потому что мы перевернулись, — напоминаю ещё один небольшой факт.

— Ладно, ты снова выиграл. — С уст слетает смешок, и Джесс по-детски показывает язык. Ну почему даже так она умудряется вызвать во мне умиление?

— Я обожаю твою податливость, ты такая мягкая, милая и пушистая, ну, если только не злишься и не превращаешься в сатану. — Гляжу в хитренькие глазки и думаю, неужели влюбился? Хотя мне казалось, что в Николь я тоже был влюблён и любил, но сейчас сомневаюсь, сравнивая с чувствами, которые испытываю к Джесс.

— Ты первый дьявол в Лондоне, — фыркает в ответ, но тут же загадочно прикусывает губу, — Сатана и дьявол. Нельзя так, но соблазн велик.